бесполезные изобретения тебе Алик целую лекцию прочтет да еще с наглядными пособиями. Какой там в твоей коллекции последний экспонат?
– Костя, я тебе его показывал, – расплылся в блаженной улыбке Алик. – Презерватив с чипом, который при использовании мелодию Битлз «Люби меня» выдает.
– Всем добрый день! – Голос появившегося на пороге штатного психолога Михаила Гольдберга звучал нарочито бодро. – Извините за опоздание – заезжал к врачу.
– С выздоровлением, Михаил Иосифович! – приподнялся из кресла Обухов. – Вы как нельзя кстати. Мы тут без вас по нескольким проектам пробуксовываем. Вы прочитали то, что вам Надежда вчера по мейлу переслала? Мысли есть?
– Может, для начала кто-нибудь кофейку полчашечки плеснет?
– С удовольствием, – кинулась выполнять просьбу психолога Агнесса Петровна, питавшая к Михаилу Иосифовичу самые теплые чувства – и как к профессионалу, и как к мужчине.
– Давайте начнем с мотивов, которые сподвигнут женщин на покупку колготок, – хлебнув душистый напиток, начал Гольдберг. – Первый, лежащий, так сказать, на поверхности, – здоровье. О лечебных свойствах товара мы скажем и отстраивать позиционирование будем на них. Но суперэффекта это не даст. Женщины данный продукт только за то, что он полезен для здоровья, покупать не станут… А какова, по прогнозам производителя, розничная цена?
Обухов неопределенно повертел пальцами:
– Около пятисот рублей. Может, шестьсот.
– Любая здравомыслящая и привыкшая считать деньги женщина тут же прикинет, что на такие деньги можно купить упаковку витаминов, которые можно принимать в течение месяца, и обычные колготки. Если принимать в расчет, что мы говорим именно о настоящих леди, то есть о тех, кто использованные колготки выбрасывает, им легко можно будет подсчитать, о какой существенной экономии может идти речь. Долларов двести-триста, которые можно израсходовать на какие-то маленькие удовольствия вроде посещения спа или стилиста. Так что тут имеет смысл делать ставку на другой, скрытый мотив. Сексуальный, я так понимаю, вы уже отработали. А если предложить производителю выкинуть колготки на рынок по цене впятеро большей? И бить тогда еще и на престиж?
– Не пойдет, – помотал головой Пряжкин. – Колготки, конечно, качественные, и рисунок на них оригинальный, но он же не стразами от Swarovski выложен. Как обладательница наших колготок об их немыслимой стоимости заявит? Бирку с ценой на коленку пришпилит, что ли?
Скрытые мотивы – это был конек Гольдберга. Когда РА занималось ноутбуками, он целую лекцию сотрудникам прочел про скрытые комплексы, которые управляют человеком покруче секса и жажды удовольствий. О том, что человек покупает не товар, а черты собственного «я». Качества, которыми он очень хочет – даже не признаваясь самому себе – обладать. И, сделав покупку, словно получает возможность приблизиться к идеалу, который пропагандирует современная реклама. Если это мужчина, то он непременно должен быть удачлив в бизнесе, элегантен, целеустремлен, обладать престижными вещами и красивыми женщинами. То есть это герой и победитель. А женщина… ну, с женщиной все тоже понятно. Только ко всем прежним прибабахам сегодня следует добавить еще и честолюбие, неуемное, сокрушительное, а потому особенно ценное для профессионалов.
Повисла пауза, которую прервал Алик.
– Да, с колготками затык полный. Придется мою гениальную идею с компасом-родинкой брать.
– А кстати, неплохая идея, – выставив в направлении Алика указательный палец с отполированным до блеска ногтем, похвалил первого дизайнера Гольдберг. – И название «Изюминка» или «Родинка» вполне подходит. И то, и другое способно вызвать массу приятных ассоциаций, в том числе и сексуальных.
– Что касается «Изюминки», то я согласна, а вот «Родинка» – не знаю… – осмелилась возразить своему кумиру Агнесса Петровна. – Сейчас столько во всех изданиях про меланомы пишут, те же родинки, но со злокачественными клетками. Знаете, чем они опасны? Вообще не лечатся, даже если на ранней стадии выявить. Правда, в Израиле, на вашей, Михаил Иосифович, исторической родине, – заискивающе улыбнулась психологу бренд-менеджер, – изобрели одно лекарство…
– Стоп! – снова начал раздражаться Обухов. – Сменим пластинку. Все равно ничего умного сейчас не родим. Завтра в двенадцать ноль-ноль устраиваем последний мозговой штурм. Я постараюсь прежде связаться с Пригожиным, спрошу, во сколько обойдется участие Валерии в нашей «Изюминке». Грохотова занимается слоганом. Алик и Андрей, найдите в инете изображение домры и сделайте мне на ее основе логотип для «Джангра».
– Чего-о-о? – вытаращился на шефа Алик.
– Домра – инструмент музыкальный, – нарочито спокойно объяснил арт-директору Обухов. – Вроде балалайки, только она не треугольная, а как разрезанный пополам инжир. Ну чего ты на меня зыришь, будто я тут голый и с членом вместо башки перед тобой стою!!! – сорвался-таки Костик. – Мудак этот, заказчик, так захотел! Сергей, займись дамской водкой. Сходи к маркетологам за результатами исследований. Завтра вечером расскажешь своими словами. Этот заказ, между прочим, уже горит. Не таким синим пламенем, как колготки, но все же… Михаил Иосифович, вы пока подумайте – на тот случай, если с Валерией номер не прокатит, какую из моделек можно взять. Портфолио полистайте, параметры прикиньте…
– Конечно, конечно, с превеликим удовольствием, – закивал Гольдберг.
На самом деле с превеликим удовольствием он послал бы сейчас всех на три буквы и уехал куда-нибудь на природу. Побродил хотя бы по Битцевскому парку, мурлыкая под нос арии из любимых опер, на птичек, белочек полюбовался. Может, и выскочила бы тупая игла из сердца, отпустила бы тревога, что гложет с самого утра и каким-то непонятным для профессионала-психолога образом связана с Ольгой Уфимцевой. Но, вздохнув, Михаил Иосифович достал из шкафа огромные фотоальбомы с красотками в призывных позах и принялся их сосредоточенно разглядывать, время от времени внося в блокнот пометки.
Сон
Старшинов ждал Ольгу уже почти час. Утром, придя на работу, он намеревался, как бы между прочим, спросить у Таврина, на какое время у них назначена встреча, но тут же от этой идеи отказался: старому оперу подобное любопытство могло показаться подозрительным. Юрию же кровь из носу нужно было отловить Уфимцеву на улице, а потому, сказав шефу, что едет навестить загремевшего в больницу школьного приятеля, он сначала полчаса торился за углом здания, в котором располагалось детективное бюро, воровато отскакивая поглубже во двор, как только хлопала входная дверь (вдруг Таврин решит
