– Тебе чего?
– Поговорить. – Константин решительно поднялся с неудобного низкого диванчика.
– О чем?
– Ну не здесь же.
– Заходи. Но давай недолго. У меня в десять встреча.
В кабинете Обухов без приглашения сел на стул напротив кресла босса и стал терпеливо дожидаться, пока тот, скинув пальто, переложит на столе какие-то бумаги, расчешет, не глядя в зеркало, жидкие волосы.
– Ну говори, – наконец разрешил Ненашев, водружая грузное тело в кресло.
– Аркадий, ты очень много для меня сделал, – начал, волнуясь, Обухов. – Вытащил из провинции в Москву, дал хорошую работу, платишь прилично. Я за это тебе благодарен, даже очень. Но сейчас прошу – отпусти меня.
– Куда? – вскинул брови Ненашев.
– Хочу в настоящем кино себя попробовать. Ты пойми, мне уже за сорок, а что за плечами?! Сотня роликов? Опыт руководства отделом, штампующим дебильные слоганы про прокладки? Я что, ни на что больше не способен?
С каждым словом Обухов все больше горячился. Подвинувшись на край стула, он всем телом подался к Ненашеву:
– Посмотрел я «Дозоры» Бекмамбетова, «Казус Кукоцкого», который Грымов снял, и понял, что могу не хуже, а может, и лучше. Даже наверняка лучше. Они ведь тоже с рекламы начинали да и продолжают ею, параллельно с кино, заниматься. Прошу тебя, убери меня из креативных директоров! Вообще уволь! А я все ролики по-прежнему снимать буду. Я даже гонорары свои не стану обсуждать – сколько дашь, столько и хорошо.
– А что, есть конкретные предложения? – с сарказмом поинтересовался Ненашев. – Сценарий, продюсер, который рискнул бабки в новичка-перестарка вложить?
– Нет, я вторым режиссером к своему институтскому приятелю иду. – Обухов пропустил колкость мимо ушей. – Он уже пятый фильм снимает.
– Второй режиссер – это тот, кто артистов по утрам телефонным звонком из постели вытаскивает, кофием-чаем их в перерывах поит, за сигаретами всей группе бегает? – состроив невинно-сострадательную гримасу, уточнил Ненашев. – Или…
– Нет! – рубанул Обухов. Перевел дыхание и продолжил глухим, прерывающимся от еле сдерживаемого бешенства голосом: – Да какая тебе разница, чем я заниматься буду? Хоть биотуалеты на площадку завозить… Отработаю вторым пару картин, а через два-три года свой фильм сниму.
– И на что ты эти три года жить будешь? Жрать-пить чего станешь? Кильку в томате и политуру из хозяйственного? Ты ж совсем к другому привык: к семге, переложенной черной икрой и крабами, к спарже под винным соусом, к коньякам тридцатилетней выдержки. Или думаешь, Ненашев сейчас расчувствуется, поддастся твоему порыву творить великое и вечное и станет сумасшедшие бабки за снятый раз в два месяца ролик платить? Ошибаешься, дорогой!
– Так, – хлопнул себя по коленке Обухов и решительно поднялся со стула. – Значит, по-хорошему у нас с тобой не получится. Видит Бог, я старался. Ну не получится по-хорошему, значит, придется уйти по- плохому.
– Это как же? – угрожающе прищурился Ненашев.
– Очередной контракт у меня заканчивается через три недели. Я их честно отработаю, и все.
– Ты уверен, что будет именно так?
– А как? – дерзко ухмыльнулся Обухов. – Как ты заставишь меня на себя работать? Цепями к галере прикуешь?
– Зачем? Работать я с тобой после этого разговора вряд ли стану, если, конечно, ты не одумаешься и, размазывая сопли и рвя на себе волосы, не попросишь прощения: дескать, пощади, босс, моча в голову ударила, сам не знаю, что на меня нашло…
Обухов помотал головой:
– Ну и самомнение у тебя, Аркадий Сергеевич…
– Не самомнение, а знание себя и своих возможностей, – проникновенно, даже ласково поправил подчиненного Ненашев. – И вот это знание дает мне право полагать, что ты очень пожалеешь и об этом разговоре, и вообще о самой мысли…
– И что ты сделаешь? – бешено сверкнул глазами Обухов. – Посадишь, как Дегтярева? Ты думаешь, хоть кто-нибудь из наших поверил, что Стас векселя подменил? Все знают, что это сделал ты!
– Неужели?! – деланно изумился Ненашев. – Знают?! Все?! А чего ж вы тогда всем коллективом или хотя бы один из вас к следователю не явились или на суд, чтобы показания в его пользу дать?
– Сволочи потому что, – поник Обухов. – И трусы.
– Вот такая твоя самооценка мне больше нравится, – самодовольно ухмыльнулся Ненашев. – Ты иди, иди в отдел, там тебя куча неисполненных заказов дожидается. А вечерком заглянешь, сообщишь о своем окончательном решении. Уверен, оно будет правильным.
Выйдя из приемной, Обухов вначале застыл на месте, а потом круто развернулся и почти бегом устремился в отдел.
– О, начальство пришло! – не замечая полной отстраненности Обухова, завопил Алик. – Слушай, Кость, нам «Техносила» или «М-видео» ничего заказывать не собираются? Я после очередного развода быт налаживаю, а в съемной квартире ни холодильника, ни телевизора. Помнишь, как я классно в позапрошлом году кухню за треть цены приобрел? Кость, а ты че такой смурной?
