Студент поднялся и, низко поклонившись Селиму, спросил:
– Могу я, учитель, процитировать слова твоего великого друга Амина Рейхани?
Старик утвердительно склонил голову. Юноша вытянулся во весь рост и, горделиво подняв голову, начал:
Это – революция, и день ее хмур и ужасен. Флаги, как анемоны, волнуются, поднимают далекого, Призывают светом близкого. А барабаны вторят эху дивной песни, А трубы взывают ко всем, имеющим души, дающим ответ. А искры из глаз народа разносят пожар. И пламя вопрошает: «Нет ли пищи еще?» А меч шлет ответ, и ужас набрасывает седину. Горе в тот день тиранам! Горе им от всех возмутившихся, угнетенных, ищущих права, упорных рабов! Горе превознесшимся в мире! Это последний час для тиранов! То революция, и сыны ее босоноги. Юноши ее стали непокорными мужами. Мужи ее могучи и горды, Женщины превратились в тигриц. Ораторы ее и проповедники красноречивы, Вожди и героини мятежны. Горе в тот день тиранам!
Студент читал очень хорошо – с большим чувством, не раз протягивая руку к висевшему на стене портрету поэта.
Селим сидел молча, и опять трудно было понять по его лицу, как относится он к вдохновенным словам Рейхани.
Когда студент кончил, журналист спросил:
– Что же ты скажешь нам, учитель?
Селим медленно погладил бороду, прищурился и ответил:
– Время работает на нас, друзья мои. Время делает свое дело… Только не следует арабам ссориться между собою. Перед лицом общего врага все арабы должны держаться вместе. Аллах видит правду и покарает неверных! А вы не сидите сложа руки и открывайте глаза правоверным, учите их…
– Но что же ты скажешь мне, мудрый? Как быть с бессовестным Саид-пашой, что делать его арендаторам? – с отчаянием воскликнул учитель Факых.
– Я поговорю с неразумным Саид-пашой, – проговорил старик. – А крестьянам деревни повтори мои слова: сейчас, перед лицом общего врага, арабам не надо ссориться.
Однако по хмурому лицу сельского учителя было заметно, что слова эти вряд ли приняло его сердце…
Глава четвертая
СОВЕТСКИЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ В ИЕРУСАЛИМЕ
Машина пришла в Иерусалим под вечер. Шофер завез своих пассажиров в одну из гостиниц, и Петров сразу же отправился в штаб английских войск. Ни у Макгрегора, ни у Квелча в Иерусалиме не было знакомых, и Петрову впервые приходилось действовать в строго официальном порядке.
Его принял капитан с квадратным лицом, на котором резко выступал орлиный нос. Два серых колючих глаза смотрели исподлобья.
Когда капитан ознакомился с документами Петрова, он посмотрел на часы и подчеркнуто сухо сказал:
– Сегодня уже поздно. Приходите завтра утром.
Петров попытался было доказать, что поездку очень нежелательно откладывать, и вежливо попросил принять все необходимые меры.
Капитан еще раз взглянул на часы и еще суше ответил:
– Сегодня вечером гарнизон дает в отеле «Царь Давид» бал для представителей местного общества. Поэтому мы кончаем раньше обыкновенного. Итак, до завтра!
И он встал.
Петров был раздосадован, но решил с первого шага не обострять отношений.
На следующее утро он явился в штаб к девяти часам утра. Капитана с квадратным лицом еще не было. «Опохмеляется», – с неприязнью подумал Степан и сел. Прошло минут сорок, но Петрова никто не вызывал. Он напомнил о себе, и минут через пять его ввели в кабинет капитана.
– Ну-с, – начал капитан, и его квадратное лицо сразу покраснело, – вы хотите ехать в Каир. Мы можем предоставить вам и сопровождающим вас лицам такую возможность. Как раз через две недели в Каир пойдет колонна грузовиков отдела снабжения. Она и захватит вас с собой…
– Как! – воскликнул Петров, не веря своим ушам. – Вы хотите задержать нас в Иерусалиме на полмесяца и затем отправить на грузовиках с какими-то мешками? Вынужден напомнить вам, что мы – лица дипломатического звания.
– Я и сам очень огорчен, – с лицемерным сожалением отвечал капитан. – Но другой возможности у нас не имеется.
– А я все же настаиваю на том, чтобы нам была дана легковая машина! – резко возразил Петров. – И не позже, чем завтра!
– Но я решительно не в состоянии исполнить вашего желания, – холодно заявил капитан и тут же взялся за лежавшую на столе папку, как бы давая этим понять, что вопрос исчерпан.
– В таком случае, – заявил Петров, – я должен •видеть начальника штаба.
– Начальник штаба сейчас в отъезде. Имеется его заместитель полковник Стирлинг.
– Хорошо, я хочу видеть полковника Стирлинга.
– Полковник Стирлинг не может вас сегодня принять. Приходите завтра.
– Но ведь вы даже не докладывали полковнику Стерлингу о моем желании его видеть! Откуда же вы
