Видимо, бумаги доставили вчера ночью. Пока он переодевался.
Алексис, очевидно, посчитала, что сегодня утром он увидит бумаги и согласится. А утренний секс скрепит сделку.
Забудь. Дилан ворвался в комнату Алексис.
— Что…
— Я ненадолго. — Он потряс бумагами перед ее носом. — Молодчина!
— Что это? — Алексис взяла документы и просмотрела их. — Брачный контракт, но… это что, шутка?
— Мне бы тоже хотелось знать. Горничная? Няня? Драгоценности? А я-то думал, любви будет достаточно.
— Где ты это взял?
— На прикроватном столике.
— Ты же не веришь, что я такое написала. — Алексис вернула ему бумаги. — Не мой почерк.
— Значит, Маргарет.
— Нет. Это и не ее почерк. Похоже, писала какая-то школьница. Только цветочков на полях не хватает.
— Кто еще мог написать это и оставить в моей комнате?
— Не знаю. — Алексис задумалась. — Если бы я написала, то призналась бы. Я до сих пор считаю разумным заключать брачный контракт.
— Все ясно. Снова сходиться было ошибкой. Огромной ошибкой. — Дилан повернулся, чтобы уйти. Нужно убраться подальше от Алексис.
— Куда ты? Давай поговорим.
— Я не хочу тебя слушать. Соберу чемоданы — и через полчаса меня здесь не будет.
— Ты не можешь уехать, все дороги замело.
— Я уеду, даже если мне придется пробурить себе путь.
— Дилан, будь благоразумен. Давай поговорим.
— Мне нечего сказать. Прощай, Алексис.
Ему было невыносимо смотреть на нее.
Быстро собравшись, Дилан вышел наружу и буквально наткнулся на снежную стену. Машину замело, вокруг высились сугробы, но снег таял, стоило лишь прикоснуться к нему. Странный снег.
Дилан выехал с расчищенного подъезда к заснеженной дороге, твердо намереваясь пробурить себе путь до Денвера, как и говорил.
Но машина ехала сквозь снег так, будто это был всего лишь густой туман.
Саншайн, Глори и Дездемона наблюдали с крыши за красной машиной.
— Саншайн, его злость растопила твой снег.
— Я должна что-то сделать, чтобы остановить его.
— Еще снега? — поинтересовалась Дездемона.
— Я слишком устала, вызывая вчерашнюю метель. Может, кто-нибудь вместо меня заставит его подумать?
— И рискнет получить черную метку? Ты, наверное, шутишь, детка.
— Дези!
— Не-а. Все равно я в этом не очень сильна. Могу послать ему не те мысли.
Расстроенная, Саншайн появилась в комнате Алексис.
— Прости, — прошептала она.
Алексис смотрела в окно, как красная машина удаляется все дальше и дальше.
— Значит, это ты написала такие глупости.
— Вовсе не глупости. Я просто хотела показать тебе, как все можно уладить. Не понимаю, чего он так взбесился.
— Потому что мое согласие выйти за него замуж без контракта было вроде теста. Проверка моей любви. И я согласилась. А тут…
— Ты можешь ему позвонить?
— Уже пыталась. Он выключил мобильный. И знаешь, наверное, к лучшему. Дилан даже не выслушал меня. Он поверил в эту нелепость и даже не позволил мне высказаться. — Алексис грустно улыбнулась. — Я поступила с ним так же семь лет назад. — Она вздохнула. — Неважно. Значит, не судьба. К несчастью, вряд ли я полюблю кого-нибудь еще. — Девушка пожала плечами. — Значит, выйду замуж за Винсента, как и планировала. Если он все еще этого хочет.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Винсент был рад тому, как все обернулось. Может, даже чувствовал облегчение. Но Алексис была слишком погружена в себя, чтобы это понять.
Несите контракт. Она подпишет. Она готова подписать все что угодно.
По той дороге, где проехал Дилан, прибудут гости. И свадьба в конце концов состоится.
Состоится, если все пойдет нормально.
Потому что неожиданно исчезло свадебное платье. Алексис заявила, что будет выходить замуж в пижаме, ей все равно. Ее мать и сестра списали это на предсвадебное волнение.
Потом пропала флористка. Алексис сказала, что ей не нужны цветы, чтобы выйти замуж. Саншайн, которая устраивала все эти заминки, прекрасно понимала: Алексис настолько больно и обидно, что она готова связать свою жизнь не с тем мужчиной, и, кажется, ее не остановить.
А тот самый мужчина на данный момент уже почти проехал заснеженную дорогу, насколько могла видеть Саншайн. Несмотря на первоначальный отказ, девочки все же навязали Дилану мысли. Обе сидели на крыше и призывали Дилана вернуться. Саншайн даже рассказала об этом Алексис, но та не обратила внимания.
Пока все это происходило, Маргарет принесла Алексис контракт на подпись.
— Тебе так повезло, — улыбнулась женщина, пока Алексис изучала договор, страхующий ее от непредвиденных сюрпризов. — Завидую, что у тебя есть возможность иметь семью и детей. Я променяла такой шанс на карьеру. И хотя никогда не признавалась в этом, сожалею о своем выборе. А теперь уже поздно что-то менять.
— Мне жаль, — пробормотала Алексис, не отрываясь от чтения.
— Но это сложный выбор. Девушки в наши дни попадают в ловушку. Нынешнее поколение мужчин ожидает, что их жены будут и работать, и воспитывать детей. Как такое случилось? Женское предназначение не в этом. Но тебе повезло. Винсент не хочет, чтобы ты работала. Ты сможешь стать полноценной мамой.
— Я благодарна ему, что мне не придется задерживаться на работе, когда дети будут маленькими.
— Маленькими или большими, не важно. Винсент не хочет, чтобы ты когда-либо в будущем выходила на работу.
Алексис слушала Маргарет вполуха.
— Нет. Когда я вернусь к работе, то получу более высокую должность, чем та, что у меня сейчас. Должность, которой я бы достигла, если бы не ушла в декрет. Винсент может это устроить, он ведь совладелец фирмы. А пока я буду сидеть дома, все равно смогу помогать ему, как сейчас.
Маргарет рассмеялась, насторожив Алексис.
— Ты же не думаешь, что вернешься к работе после свадьбы?
— Вообще-то думаю. Я люблю свою профессию. И много трудилась, чтобы достичь таких успехов в карьере. Я не брошу все это.
— Должна заметить, что если ты станешь снова работать, то Винсент воспользуется пунктом о
