— Вот пока, раз уж мы говорим как женщина с женщиной.
Мэгги неловко отступила:
— Мама, мне двадцать восемь.
— Я тоже употребляла противозачаточные таблетки, — многозначительно ответила Руби. — Не помогло: что-то случается с женщинами из семьи Джефферсон, когда они влюбляются, — продолжала она. — Я тогда думала, что уже приобрела некоторый иммунитет, но вышло иначе. Во всяком случае, я хочу, чтобы ты была осторожна. — Она сунула ей в руку брошюру. — Обещай мне, что прочтешь ее прежде, чем уйдешь.
— Но здесь так много! — запротестовала Мэгги.
— Обещай, Магнолия.
Мэгги кивнула.
— Еще я купила для тебя вот это. Не то чтобы панацея, но попробовать стоит. — Она вынула коробочку с презервативами. — Они из латекса и пользуются повышенным спросом.
— Спасибо, мама, — сдавленно произнесла Мэгги.
— Что ж, — Руби коснулась щеки Мэгги, — он кажется хорошим человеком… для янки, — сказала она и, поскольку у нее на этот вечер были свои планы, спокойно покинула комнату.
Противоречивые чувства обуревали Мэгги. Что-то случается с женщинами из семьи Джефферсон, когда они влюбляются!
Мэгги читала брошюру — в ней было о маньяках-убийцах, — когда раздался легкий стук в дверь.
— Мэгги, дорогая?
— Да, тетя Опал! — Мэгги закинула презервативы под кровать, а брошюру под новую юбку. Но под юбкой уже было новое нижнее белье, поэтому она засунула брошюру под эластичный топ, сшитый из двух разных, почти квадратных кусков, который она тоже купила сегодня.
Неся коричневую картонную коробку, Опал на цыпочках вошла в комнату.
— Это так романтично. Едва я увидела, как ты покраснела, — она хихикнула, — я срочно отправилась за ними.
Она передвинула топ и обнаружила брошюру. Сердце Мэгги замерло.
— О, хорошо, что твоя мать уже побывала здесь. — Опал откинула брошюру в сторону и шлепнулась на кровать около Мэгги. — Посмотри, что я тебе принесла.
Она открыла коробку и выгрузила содержимое на стеганое одеяло.
— Я заказала их по каталогу «Мыльный пузырь».
На одеяле светились презервативы всех цветов, размеров, форм и видов.
— Я подбирала самые большие, — сообщила тетушка. Потом добавила почти шепотом: — На самом деле я думаю, что они все одного размера, но указание на упаковке «сверхбольшие», возможно, больше польстит мужскому самолюбию. — Она хихикнула и ткнула локтем Мэгги под ребра.
Мэгги просто онемела.
— Ты только взгляни на все это, — восхищалась Опал. — Такой выбор, какого я в жизни не видела. Не то чтобы панацея, но до тех пор, пока ты можешь ошибаться…
— Да, я… я…
— О, Мэгги, ты должна! — Опал похлопала ее по коленке. — Я знаю, что некоторые мужчины не любят ими пользоваться, но ты должна быть настойчива — они, безусловно, желательны. — Она хлопнула себя по губам и опять захихикала. — Я, конечно, непристойна! — Она выхватила четыре пакетика: зеленый, голубой, розовый и оранжевый. — Но как можно быть серьезной, когда видишь подобное?.. У них даже аромат приятный.
Опал бросила четыре пакетика Мэгги. Один из них был пустым.
— О! — Опал покраснела и выхватила его обратно. — Они сказали, что он апельсиновый, я подумала, почему апельсиновый, а не просто оранжевый? Хотелось проверить, действительно ли похож на апельсин, вот я и открыла его. Не думаю, чтобы ты возражала. Разве только любишь именно оранжевый.
Мэгги отрицательно покачала головой.
— Вот и хорошо. Да и пахнет он как простой апельсин, хотя, откровенно говоря, какие-то нюансы утеряны…
— О'кей, но здесь их слишком много. — Мэгги подобрала блок с изображениями животных: львы, тигры, медведи. О Господи!
— Может быть, не при первом же свидании, — мягко намекнула Опал.
Мэгги бросила блок обратно в коробку.
— Тетя Опал, мне трудно что-нибудь сказать. Это так… чутко с вашей стороны. Спасибо.
— О, Мэгги! — Опал просияла. — Я вспоминаю, какое это было счастье, когда я впервые встретила отца Корэл. — Она уставилась в пространство с совершенно тем же выражением, какое только недавно было на лице Руби. — У него были огромные прекрасные голубые глаза.
Мэгги пристально посмотрела на свою тетю.
— Он продавал щетки и расчески и вошел в нашу дверь. День был очень жаркий, и я подала ему стакан чая со льдом. Мы сидели на качелях и разговаривали. — Она улыбнулась. — Потом он позвал меня, и я пошла. Он продавал гораздо больше расчесок, когда я была с ним. — На щеках Опал появились ямочки, а потом улыбка угасла. — Но я была из Джефферсонов, а тетя Берил никак не могла смириться с тем фактом, что он был янки, да еще коммивояжер. — Опал вздернула подбородок. — Тогда я убежала с ним. Сначала было очень весело и романтично, но спустя некоторое время я захотела вернуться к себе, тем более что Корэл была уже на подходе. Я вернулась сюда, а он собирался послать за мной, когда накопит достаточно денег.
Так и не накопил, это Мэгги было известно.
— Ну… — Опал похлопала ее по колену и поднялась. — Любовь — это прекрасно, Мэгги. Я не жалею ни об одном мгновении, и ты тоже не должна. — Она улыбнулась. — Не буду мешать твоим приготовлениям.
После этих двух визитов Мэгги приняла ванну и надела новое розовое нижнее белье, выглядевшее одновременно и сентиментально, и сексуально. И в это время раздался решительный стук в дверь.
— Магнолия?
Бабушка!
Пока Мэгги одевалась, стук повторился. Презервативы Опал все еще валялись по всей кровати. Мэгги подбежала и села прямо на груду, прикрыв собою как можно больше пакетиков.
— Магнолия? Хорошо, что ты еще не ушла. Я боялась, что не поспею. — Запыхавшаяся Перл, одетая в свое выходное платье, закрыла за собой дверь и, доставая из недр своего обширного бюста кошелек, продолжала: — Мне пришло в голову, что ты собираешься выйти с мистером Стюартом.
— Он пригласил меня пообедать с ним.
Перл оглядела ее:
— В последнее время ты на себя не похожа. Я уже дважды наблюдала такое. Такое, что я… что даже со мной было. — Она направилась к постели.
Мэгги съежилась от страха, края пакетиков вонзались в ее кожу сквозь шелк одежды и ее новое розовое белье. Краем глаза она видела, как проблескивает фольга, и почти слышала рев напечатанных на этикетках зверей. Ох, ладно, возможно, бабушка даже не знает, что это такое.
— Это… — бабушка оглядела кровать. — Я вижу, Опал и твоя мать уже говорили с тобой.
— Да. — Голос Мэгги звучал высоко и напряженно.
— Думаю, ты слышала, Магнолия, что женщины нашей семьи склонны к «пылкой страсти». Она глядела в сторону. — Мы любим только однажды, но любим всем существом, даже, может быть, более того. Мужчина… мужчина иногда оказывается не в состоянии понять всю глубину нашей привязанности. — Она перевела взгляд на Мэгги. — Я вспоминаю, когда впервые увидела твоего дедушку. Я как раз подавала пончики нашим дорогим солдатам. Он был с Севера…
— Янки, бабушка? — не удержалась Мэгги.
— Это сейчас не важно. — Она улыбнулась: — Мы поженились в субботу, а в понедельник он ушел в море. — Она вздохнула. — Ты не можешь этого видеть на черно-белой фотографии бракосочетания, но у него были прекрасные голубые глаза.
