— Самым практическим способом — поеду в клубы и выкраду все книги для пари.
Каролина упала в глубокий обморок.
Час спустя Шарлотта вышла из кареты Беверли и махнула рукой, сказав Бэтсфоуму, собравшемуся закрыть дверку:
— Там на сиденье лежат книги. Пожалуйста, отнесите их в кухню и сожгите.
— Книги, мадам?
— Книги, Бэтсфоум. Большие, с кучей страниц, заполненных дурацкими пари, которые держали между собой глупые джентльмены.
Бэтсфоум посмотрел на ближайшую книгу, на обложке которой было элегантными позолоченными буквами написано «Уайтс». Насколько он мог видеть при свете фонаря, в карете лежало еще по меньшей мере семь таких книг для заключения пари. Редкая улыбка тронула суровую линию его губ. Бэтсфоум велел лакею выполнить приказание.
— Гм… надеюсь, вас никто не видел, когда вы уносили эти книги?
— Видели, конечно, но я надела домино, поэтому никто не понял, что это я. Кроме того, прислуга в этих клубах вовсе не относится к людям, которых я назвала бы смелыми. Трусы, вот они кто. Буквально начинали хныкать, когда я целилась в них из дуэльного пистолета его сиятельства. И ребенок мог бы похитить эти книги.
— Ага. С вашей стороны было очень умно надеть домино, если мне будет позволено выразить свое скромное и недостойное мнение.
— Конечно, умно. Не думаете же вы, что я бы сделала что-нибудь такое, чтобы люди сплетничали? Лорд Карлайл работает над двигателем? — спросила Шарлотта, расстегивая накидку и дожидаясь, когда Бэтсфоум снимет ее.
— Да.
— Прекрасно. — Шарлотта помолчала, снимая перчатки, потом тряхнула головой, прогоняя внезапную тревогу. — Что сделано, то сделано.
— Мэм?
Да нет, волноваться глупо. Ни один человек не знает, кто дерзко промчался мимо портье в клубах, ворвался внутрь и похитил книги. Слава небесам, Мэтью в свое время ей все уши прожужжал историями про эти книги для заключения пари. Раз в жизни Шарлотта была благодарна за то, что он такой никчемный прожигатель жизни.
— А если даже меня кто-то и узнал, есть еще мой маленький проект. После этого они забудут, про любые возникшие варенья.
— Подозрения, мэм?
— Мм? — Шарлотта оторвалась от своих тревожных мыслей о том, что может случиться, если кто- нибудь узнает, что книги похитила она, и посмотрела на Бэтсфоума. — Нет, спасибо, я не голодна, хотя не откажусь от чашки чая в спальне. И не забудьте заняться этими гадкими книгами. Я не желаю, чтобы мужское орудие моего супруга ставили под сомнение.
Шарлотта остановилась, увидев, что дворецкий вроде бы проглотил что-то не то, посоветовала ему выпить глоток воды и пошла наверх. Изгибаясь так, что это сделало бы честь любому акробату, она сумела самостоятельно раздеться. Закутавшись в вишневый шелковый халат Дэра — она предпочитала его своему скромному голубому, — Шарлотта свернулась в клубок на обновленной после пожара кровати с книжкой Вивьен ля Блу и стала выбирать супружеское упражнение, наиболее подходящее для умиротворения рассерженного мужа. Она как раз решала, что лучше — «Перевернутый цветочный горшок на алебастровой колонне» или «Кантонская стрельба из лука», когда дом сотряс сильнейший взрыв.
Пол под кроватью закачался, словно тряслась сама земля, и в общем грохоте отчетливо послышался острый звон стекла, падающего на мостовую за окном. Шарлотта села, оглушенная взрывом, но тут же вскочила на ноги и помчалась босиком вниз по лестнице, громко окликая мужа и безжалостно расшвыривая в стороны все, что попадалось ей по пути. Стекол в кухонных окнах не было, везде валялись куски дерева, штукатурки и перекрученные куски металла. Дверь на лестницу, ведущую в подвал, косо висела на одной петле.
Кто-то окликнул хозяйку, но Шарлотта не обратила на это внимания, уворачиваясь от пытавшихся остановить ее рук. Не чувствуя боли в босых ногах, она пинками расчищала завал на лестнице и бежала вниз, вниз, вниз, кашляя и задыхаясь, потому что в воздухе висела густая пелена угольной пыли, грязи и пара. Глаза жгло, из них текли слезы, но Шарлотта отчаянно искала Дэра.
— Сюда! — прохрипел чей-то голос из-за остатков тяжелого дубового стола, за которым Дэр работал, как за верстаком. — Джозеф, Уиллс! Кто-нибудь принесите носилки и скажите ее сиятельству…
Шарлотта в ту же секунду оказалась там, оттолкнув в сторону Бэтсфоума, чтобы разглядеть мужа.
Он был залит кровью, покрыт толстым слоем угольной пыли, его тело было засыпано щепками и бумагами, в кожу вонзились небольшие металлические обломки взорвавшегося двигателя.
Время как будто остановилось, дыхание перехватило. Шарлотта опустилась рядом с ним на колени, чувствуя, как осколки больно вонзаются в колени, но не обращая на боль никакого внимания, — перед ней был кошмар. Неверие, ужас, гнев — все чувства смешались, как в водовороте, а кровь Дэра собиралась в лужу и заливала ей ноги. Она осторожно прикоснулась к окровавленной каше, бывшей когда-то правой стороной его лица и плечом, и тут к ужасу прибавилась радость — его грудь вздымалась и опадала, а значит, он не погиб, его у нее не отняли… пока.
Шарлотта смутно сознавала, что Бэтсфоум кричит, отдавая приказы, что лакеи оттаскивают в сторону самые крупные куски искореженного металла и дерева. Она порвала свою ночную рубашку, чтобы перевязать самые страшные раны, шла рядом и крепко держала мужа за руку, когда потерявшего сознание Дэра несли вверх по лестнице. И все это время голова кружилась, Шарлотта растерянно пыталась ответить на вопросы, на которые не существовало ответов. Как можно выжить после такого взрыва? Как его сердце продолжает биться после такого кошмара? Как он вынесет потерю такого количества крови? Из горла вырвалось рыдание. Шарлотта посмотрела на изломанное тело, которое осторожно положили на кровать. Как она сможет жить без него?
Глава 15
Его жена — воплощение дьявола.
— Доброе утро, дорогой! Какой сегодня прелестный день, правда?
Ну да, у нее нет ни рогов, ни раздвоенных копыт, и от нее не пахнет серой, но Дэр не сомневался, что она прислужница сатаны, а может быть, и сам Темный Лорд.
— Ну, конечно, откуда тебе знать, что сегодня прелестный день, если ты сидишь тут в темноте. Я сейчас раздвину шторы и впущу солнце.
Ну кто, кроме дьявола, может получать столько удовольствия от его боли?
— Ты не съел завтрак. Дэр, ты должен есть, иначе как ты можешь поправиться?
Она ему улыбается, черт бы ее побрал, и ямочки так и сияют, пока она пытается умаслить его и заставить позавтракать.
Она все время упрашивает его сделать то или это. А он не хочет, чтобы его упрашивали, он хочет, чтобы его оставили в покое. В темноте. И чтобы никаких ярких синих глаз, напоминающих, как много он потерял.
Он хочет умереть.
— Дэр? Я кое-что для тебя сделала.
Он закрыл глаза… глаз и затаил дыхание. Если он притворится, что спит, может быть, она оставит его в покое. Раньше это получалось. Пару раз. Впрочем, не в последнее время.
— Вот, смотри! Новая повязка на глаз. Тебе нравится?
Перед его лицом заколыхался воздух, кто-то чем-то махал… чем-то, размером и формой напоминающим глазную повязку.
