контролировать свои чувства к ней. Он должен проходить мимо Кейт без волнения, смотреть на нее и видеть не женщину, которой он жаждет обладать, а делового компаньона.
Дверь открылась.
Он обернулся.
— Что тебе нужно?
Тон его голоса был довольно резок. Кейт смутилась и ответила с неловкой улыбкой:
— Я подумала, что смогу помочь.
Она подошла, заткнула отверстие в ванне пробкой и попробовала воду, оказавшуюся ледяной. Кейт закрыла холодную воду и пустила горячую.
— Что, черт побери, ты делаешь?
— Наполняю тебе ванну.
— Я хотел принять душ. — Желательно холодный, в отчаянии подумал он.
Но Кейт пропустила его слова мимо ушей и открыла кран на полную мощность, так что скоро зеркало запотело и ванная комната начала заполняться паром. После этого она повернулась к нему:
— Я потру тебе спину.
— Черта с два, — пробурчал он, но все-таки влез в ванну и погрузился в воду, опасаясь разнежиться и мечтая, чтобы Кейт немедленно ушла.
— Тебе понравится, — пообещала она.
— Именно этого я и боюсь, — пробормотал он.
Кейт подняла голову.
— Почему? — От удивления ее голубые глаза широко распахнулись.
Деймон стиснул зубы.
— Неважно.
— Ты боишься увлечься мной?
Ему показалось или ее слова и вправду прозвучали так, будто она на это надеется? Как же! Ей просто надо наверстать упущенное после смерти своего горячего муженька.
Он фыркнул и с удивлением увидел огонек обиды в ее глазах. Разве ей не все равно?
Он не знал, что сказать, и сунул ей в руки губку.
— Раз уж ты здесь, пусть хоть какая-то польза от тебя будет, — грубо сказал он.
Обида, если это была именно она, исчезла. Кейт взяла губку.
— Как прикажете, господин мой.
Он вовсе не собирался ее поощрять, хотя, видит Бог, она в поощрении не нуждалась. Со счастливой улыбкой Кейт намылила его плечи и спину, провела губкой по рукам и груди и спустилась ниже.
— Кейт, — процедил он сквозь зубы.
— Гм? — Она сидела на полу возле ванны, усмехаясь во весь рот, кидая на него соблазняющие томные взгляды и массируя его губкой.
— Не провоцируй меня, Кейт.
Она рассмеялась.
— Я тебя не провоцирую, я...
Он вынырнул из ванны, пытаясь поймать ее за руку.
— Деймон! — Она увернулась, взяла полотенце и приблизилась к нему. — Дай я тебя домою.
Он приподнял бровь.
— Это теперь так называется?
Кейт залилась краской, отчего стала похожа на невинную девочку, каковой она вовсе не была, черт возьми, и он это отлично знал.
— Ты делала такое с Брайсом? — не сдержавшись, спросил он.
Она вздрогнула и отвела глаза.
— Брайс тут ни при чем!
Черта с два ни при чем. Очень даже при чем. В постели вместе с ними как будто все время находился его призрак. Деймон нахмурился, отобрал у нее полотенце и начал вытираться.
— Честное слово, Деймон, — настаивала она. Он вытер лицо и посмотрел на нее поверх полотенца. Она смотрела на него такими искренними глазами, что он почти ей поверил.
— Правда?
— Правда. — Она отвернулась и быстро вышла из ванной, закрыв за собой дверь.
Можно ли этому верить? Деймон с сомнением уставился на разделяющую их дверь. Можно ли этому верить?
И если да, что думает она о нем, Деймоне? И думает ли вообще?
Деймон испытывал смешанное чувство страха и смущения, надежда покидала его. Он вытерся и долго развешивал полотенце, прежде чем выйти.
В комнате было темно, но света из ванной хватило, чтобы увидеть, что Кейт лежит на своей стороне кровати, отвернувшись от него. Деймон выключил свет в ванной, пересек комнату и остановился. Некоторое время он раздумывал, не пойти ли ему в другую комнату и не заночевать ли на кушетке.
На это у него не хватило духу.
Он откинул простыню и вытянулся рядом с Кейт. Дотронулся до ее плеча.
— Кейт?
Она не шевелилась, но он услышал ее вздох.
Он провел пальцами по нежной коже и почувствовал, как его захлестывает желание. Он придвинулся к ней поближе.
— Кейт, пожалуйста. Пожалуйста. — Он повернул ее к себе и покрыл поцелуями лицо, плечи и губы. — Я хочу тебя.
И Кейт забыла все свои тревоги, сомнения и благие намерения, потому что, да помогут ей небеса, она тоже хотела его.
Она его хотела.
И это было не самое худшее. Она поняла это, когда они вернулись в Нью-Йорк, к своей работе и повседневной жизни.
Она его полюбила.
Она не могла сказать точно, когда это случилось: когда безразличие сменилось интересом, когда интерес перерос в симпатию, когда симпатия превратилась в любовь?..
Она начала осознавать это еще до того, как они покинули остров, — в последний вечер, когда она, Деймон и вся его семья собрались вместе в большом доме. Пандора играла на пианино, а Дафна — на гитаре. Остальные пели, и репертуар был самый разнообразный — начиная с греческих народных песен и кончая хитами Леннона и Маккартни, и когда Кейт принесла из кухни чашку чая для матери Деймона, он притянул Кейт к себе, посадил на колени и крепко обнял.
И Кейт охотно подчинилась, а потом поняла, что делает это не для того, чтобы показать семье мужа, как сильно она его любит, а потому, что действительно его полюбила.
Никогда не имевшая настоящей семьи, Кейт искренне хотела стать членом клана Алексакисов. Она привязалась к ним — к смешливым, непрерывно спорящим сестрам и хлопотливой матери. И к мужу, который заставил ее почувствовать себя любимой и желанной.
Может быть, Деймон и притворялся. За него Кейт не могла поручиться. Иногда ей казалось, что он искусно играет свою роль, иногда — что он заботится о ней по-настоящему, от всей души.
Так или иначе, но с тех пор, как они вернулись в Нью-Йорк, она вычеркивала каждый прожитый вместе день не с радостью, а с сожалением.
Кейт не знала, что думает по этому поводу Деймон. По возвращении он отнюдь не погрузился с головой в работу. Иногда он возвращался пораньше, заезжал за ней к Софии и они вместе отправлялись в какой-нибудь ресторан. Частенько он прихватывал с собой и племянниц, чтобы дать Софии и Стефаносу возможность передохнуть. Кейт уже не сомневалась, что Деймон мог стать прекрасным отцом.
Чаще всего, однако, он привозил ее прямо домой. Иногда он предоставлял миссис Винсент выходной и тогда помогал Кейт приготовить ужин. А когда они мыли посуду, Деймон расспрашивал ее, как прошел день, они беседовали, а потом ложились в постель и занимались любовью так страстно, что Кейт, поначалу
