Он закончил с пуговицами и снял рубашку. По сравнению с его разгоряченной кожей воздух в комнате показался слишком холодным. Доминику захотелось подойти к Сьерре и привлечь ее к себе в объятья.
Но она смотрела на него как олененок, внезапно оказавшийся в свете прожектора. И это Сьерра. Кто бы мог подумать?
Доминик опустил руки к ремню брюк. Сьерра шумно втянула воздух. Он раздраженно посмотрел на нее.
— Ты хочешь сказать, что ответила «да» по какой-то другой причине?
Сьерра заморгала, потом сглотнула, и на миг Доминику показалось, что она сейчас будет отрицать свое влечение к нему. Но, Сьерра лишь коротко кивнула:
— Только частично.
— Верно. — Доминик сжал челюсти. — Был еще чек. Всего-то дел — полмиллиона баксов.
Сьерра обожгла его сердитым взглядом.
— Деньги не имеют никакого отношения — ну, почти никакого — к нашей свадьбе, — с вызовом заявила она.
Доминику очень хотелось спросить, что Сьерра собирается делать с пятьюстами тысячами долларов, но сейчас это было неважно. Ему требовался ответ на другой вопрос.
— Отлично. Тогда зачем сопротивляться? Мы оба хотим одного и того же. Если, конечно, ты не считаешь ту ночь случайностью и ошибкой.
— Конечно, нет!
— Тогда, ты наверно струсила.
Глаза Сьерры вспыхнули.
— Никто не может обвинить меня в трусости!
— Правда? — мягко заметил Доминик. — Тогда докажи это.
Долгое мгновение Сьерра оставалась неподвижна. Потом что-то переменилось. В ее глазах появился некий блеск, и Доминик вспомнил, что однажды уже видел его. Уголки ее губ изогнулись в улыбке, от которой сердце в его груди гулко забухало. Рассчитанным движением Сьерра потянулась и взяла галстук Доминика со стула.
Она пропустила его сквозь пальцы, шагнула навстречу Доминику, и его сердце грохнуло о ребра, когда она прошептала:
— Как удачно, что ты напомнил мне, как я могу использовать эту штуку…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Когда Доминик проснулся, то обнаружил прильнувшую к нему женщину. Он резко открыл глаза, и все его тело напряглось от неожиданности.
Он никогда не оставался в постели с женщинами, с которыми занимался сексом. Ни разу! Так как же… Доминик немного отстранился, чтобы разглядеть головку, покоившуюся у него на груди.
Она была пурпурного цвета.
Воспоминания нахлынули на него — словно кто-то ударил в солнечное сплетение. Отец. Вивека. Ультиматум.
Его женитьба. На Сьерре. Господи!
Он женился на Сьерре Келли. Он спал со Сьеррой Келли! Доминик заставил себя успокоиться и подумать. Это оказалось не так-то просто.
Волнение Доминика, видимо, потревожило и ее. Сьерра вздохнула, теснее прильнула к нему, обняла покрепче и скользнула ногой по его бедру. Пытаясь, пристроиться поудобней, она потерлась щекой о его грудь, Доминик ощутил ее теплое дыхание на своей коже и с шумом втянул воздух.
После такой бурной ночи, Доминик опять захотел ее. Физически, только физически, уверил он себя. А что, если разбудить Сьерру и они опять займутся любовью?
Доминик отогнал эту мысль и взглянул на часы. Десять минут восьмого. Пора вставать и ехать отсюда — и лучше успеть до того, как Сьерра проснется.
По утрам Доминик всегда чувствовал себя неловко. Кроме той единственной ночи со Сьеррой, в мотеле, он всегда уезжал еще до рассвета. Он просто не представлял, как следует общаться с женщиной после того, как проснешься, — и уж точно понятия не имел, как это происходит у женатых людей!
Одно Доминик знал точно: нельзя допустить, чтобы Сьерра успела проснуться, потому что от одного ее прикосновения он позабудет обо всем на свете, включая работу.
Осторожно, затаив дыхание, Доминик стал отодвигаться. Это оказалось не так-то просто. Стоило ему шевельнуться, как Сьерра начинала прижиматься к нему теснее. Хуже всего было то, что ему это нравилось. Нравилось ощущение пальчиков Сьерры у себя на боку. Нравилось ощущать тяжесть ее тела. Нравилось то, какой мягкой кажется ее кожа, по сравнению с его собственной.
Уходить никуда не хотелось, но Доминик не мог позволить себе остаться. Сантиметр за сантиметром он сползал к краю дивана, сгребая одеяло в валик и подвигая к Сьерре, чтобы она не ощутила его отсутствия.
Преодолев последние дюймы, Доминик освободился. Бесшумно поднялся на ноги — и остановился, глядя на Сьерру.
Она выглядела беспомощной и хрупкой. Как странно. Это с ее-то вызывающими волосами, невообразимой одеждой, не говоря уж об этом упрямом подбородке, дивном рте и сверкающих глазах. Она всегда казалась такой жесткой, уверенной в себе и совершенно неуязвимой.
Сейчас на лице Сьерры застыло невинное выражение. Это потому, сказал себе Доминик, что в этот миг она не пытается заставить его потерять последние остатки рассудка и самообладания. Прошлой ночью это удавалось ей просто замечательно — но и Доминик отплатил ей той же монетой. Он сводил ее с ума — точно так же, как и она его.
И ему очень хотелось повторить все заново.
Но не сейчас.
Этим утром он прислушается к доводам рассудка. Он будет решительным. Сдержанным.
Он будет Домиником Вулфом, который все держит под контролем, включая собственные чувства.
К тому же у него полно других забот.
Проснувшись, Сьерра увидела, что Доминик стоит перед зеркальной дверцей ее шкафа и завязывает галстук. Вспомнив об их свадьбе и последовавшей за этим невероятной ночи и поняв, что это был не сон, Сьерра не удержалась от удивленного восклицания. Доминик подтянул галстук и отрывисто обронил:
— Доброе утро. — Потом быстро улыбнулся, так и не взглянув на Сьерру.
— Доброе утро, — хрипловатым голосом ответила она и машинально, закуталась в простыню поплотнее. Это было излишне: Доминик и так уже все видел и похоже был совершенно не заинтересован в том, чтобы бросить на Сьерру хоть мимолетный взгляд.
Он сгреб свой плащ и принялся засовывать руки в рукава.
— Надо бежать, — сказал Доминик, — а то я опоздаю.
Сьерра бросила хмурый взгляд на часы:
— Еще только полвосьмого.
— Да, но мне надо заехать домой. Переодеться, побриться. — Доминик провел рукой по заросшей щеке. — У меня на девять назначена встреча. — Он подхватил свой кейс и направился к дверям. — Пока.
— Э-э… пока, — в замешательстве ответила Сьерра и, поспешно сев на кровати, окликнула его: — Вулф?
— Что?
Доминик был, весь воплощенное нетерпение и стремление побыстрее уйти.
Словно Сьерра была не его женой, а просто так — игрушкой на одну ночь! Ну и ладно. Ну и пусть.
