свободные земельные участки.
Покойный Сугинума никогда не отказывал в помощи компаниям, оказавшимся на грани банкротства, но при этом выдвигал такие условия, что они в конечном счёте оказывались у него в руках.
Среди тридцати компаний, входивших в группу Сугинумы, были и убыточные. Ходили слухи, что именно эти компании пожирали львиную долю прибыли, которую приносила Восточная сталелитейная. Некоторые даже предсказывали, что это может привести её к краху. Тем не менее Восточная сталелитейная продолжала процветать, регулярно выплачивая дивиденды, которые не опускались ниже двадцати процентов даже в пору всеобщего застоя в сталелитейной промышленности.
Люди объяснили это недюжинными способностями Сугинумы. Некоторые утверждали, что блистательная карьера Сугинумы в прошлом создала ему ореол непогрешимости, в то время как в действительности дела его компании обстояли не столь уж хорошо. Однако уязвимые места Восточной сталелитейной пока ещё для всех были скрыты.
Могло показаться странным, что президент компании попросил своего директора разобраться, насколько баланс носит фиктивный характер. Но следует учесть, что Сугинума при жизни не допускал своего сына к важнейшим секретам деятельности компании и, в частности, к финансовым операциям, суть которых во всей полноте была известна одному лишь Сугинуме да ещё в какой-то степени одному-двум служащим.
И всё же Коити чувствовал, что его отец, по-видимому, прикрывался фиктивным балансом. Растерянность, отразившаяся на лице Накамуры, когда он получил приказание о проверке, утвердила Коити в его подозрении.
Накамура как управляющий по финансовым вопросам был прямым соучастником Сугинумы в составлении фиктивного баланса. Такими же соучастниками являлись и начальник финансового управления, и главный бухгалтер, и управляющий имуществом и финансовыми операциями компании.
Все они теперь собрались на даче Коити и с мрачными лицами занялись распутыванием того, что в течение последних лет сами же запутывали по приказу Сугинумы.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ИМЕЛ В ВИДУ СУГИНУМА
Коити сидел в задней комнате своего дома и внимательно читал доклад, представленный Накамурой. За окном моросил холодный дождь. Коити зябко ёжился, глядя на цифры, раскрывавшие истинное положение дел в Восточной сталелитейной. Теперь он окончательно убедился в том, что в компании последние три года составлялся фиктивный баланс.
Начиная с тысяча девятьсот пятьдесят девятого года предприниматели, подстёгиваемые шумихой о высоких темпах развития, резко увеличили капиталовложения в оборудование. В ту пору лишь единицы предупреждали, что это приведёт к неравномерному развитию экономики. Основная же масса предпринимателей была уверена, что ежегодный прирост экономики на двадцать процентов будет длиться вечно.
И вот наступила расплата. В тысяча девятьсот шестьдесят втором году возник кризис перепроизводства, всё больше готовой продукции стало скапливаться на складах, началось сокращение производства. В сталелитейной промышленности оно составило двадцать-тридцать процентов. И лишь Восточная сталелитейная компания продолжала выплачивать высокие дивиденды. Экономисты объяснили это тем, что в группу Сугинумы входили компании разного профиля, многих из них кризис не коснулся, и своими прибылями они покрывали дефицит Восточной сталелитейной.
Однако истинный балансовый отчёт, представленный президенту Коити, свидетельствовал о том, что почти все компании группы Сугинумы были в ту пору убыточными. И надо было потерять последние остатки разума, чтобы в таких условиях продолжать выплату двадцатипроцентных дивидендов. Но Сугинума, стремясь сохранить свой непогрешимый авторитет, их выплачивал за счёт необъявленного резервного фонда и других тёмных источников, рассчитывая, что застой когда-нибудь кончится и вновь наступит оживление. Всё это прикрывалось фиктивным балансом, который по его указке составляли и утверждали преданные ему сотрудники, ответственные за финансовую деятельность компании. И вот теперь, после смерти Сугинумы, Восточная сталелитейная оказалась в крайне тяжёлом положении. Судя по всему, именно с этим было связано имя, которое умирающий Сугинума вывел на ладони своего сына.
Президент Коити лишь Накамуре открыл это имя на следующий день, после того как изучил представленный ему отчёт. Накамура не удивился. Он, собственно, и предполагал, что назван будет именно Идохара.
— Кстати, до сих пор неизвестно, где Идохара сейчас находится, — сказал Коити.
— Странно, — удивился Накамура. — Но вы-то знаете программу его поездки по Европе.
— Да. В точности известно лишь, что до двадцать третьего января он находился в Париже, но потом как в воду канул.
— У меня такие же сведения. Правда, начальник общего отдела транспортной компании «Ориент» сказал, что тот, возможно, отправился то ли во Франкфурт, то ли в Женеву, но точно ему неизвестно.
— Я дал указание телеграфировать во всё отели, где он мог остановиться, но ответа пока нет.
Человек по имени Идохара, о котором говорили между собой Коити и Накамура, был президентом транспортной компании «Ориент». Сугинума познакомился с Идохарой в тысяча девятьсот сорок восьмом году. В ту пору имя Идохары никому не было известно. Многое было неясно и в его прошлом. Об этом кое-кто своевременно предупреждал Сугинуму, но тот почему-то сразу же проникся к нему доверием.
За две недели до кончины Сугинумы Идохара, взяв с собой только секретаря, отправился в Европу с целью изучить работу зарубежных туристических компаний… и пропал.
Такое событие, как смерть председателя правления, имело важное значение для всей деятельности Восточной сталелитейной, и, вполне естественно, надо было срочно отозвать Идохару, поскольку через пять дней намечалось внеочередное общее собрание акционеров, а перед этим собрание служащих компании.
И всё же, почему лицо президента Коити выражало такое нетерпение? Было ли в действительности столь необходимо срочно вызывать Идохару? В общем-то он всего лишь рядовой управляющий, и вряд ли совет директоров придал бы значение его отсутствию. Да и «Ориент» не самая солидная из дочерних компаний, поэтому своим присутствием Идохара никак не мог повлиять на судьбу Восточной сталелитейной.
И тем не менее президент Коити хотел как можно скорее с ним встретиться. Это намерение возникло у него с того самого момента, как он разобрал имя, которое вывел у него на ладони Сугинума.
Приёмный сын Идохары Сёдзи и двоюродный брат Сёдзи Рёсабуро тоже ничего не знали о том, куда он исчез из Парижа. Оба они служили в компании Идохары.
— Может, узнать у жены? — предложил Коити.
— Пожалуй, это будет не слишком удобно, — ответил Накамура, многозначительно глядя на Коити. — Чересчур подозрительным выглядит его неожиданное исчезновение из Парижа.
— Полагаешь, что с ним вместе та самая девица из Акасаки?
— Нет, она в Токио, её вчера видели в магазине готового платья на Гиндзе[1].
— Значит, он завёл себе новую?
— Не исключено.
— Однако он ведёт себя чересчур легкомысленно, — сердито пробормотал Коити. — По программе он должен вернуться только в конце месяца. Так долго ждать нельзя. Позвони всё же его жене. Вдруг ей что- нибудь известно.
Через несколько минут Накамура вернулся в кабинет президента и сообщил:
— После отъезда Идохары его супруга тоже отправилась в путешествие.
— Вот тебе раз! Оба решили развлечься одновременно. Куда же она поехала?
— Прислуга сообщила, что она вместе с приятельницей сейчас, по-видимому, в Гонконге, а потом намеревается посетить Окинаву и Тайвань.
