СТЕНА ГЛАЗ

Он встал с маленького стульчика и поначалу вышел на улицу через парадную дверь. Затем прошёл вдоль дома, завернул в узенький простенок между двумя лавчонками и скрылся за боковой дверью. «Берет» проследил за ним и вернулся в заведение.

Хозяйка захохотала так, что у глаз собрались морщинки.

— Будете ждать? Или замените его? «Берет» снова взял пива.

— А здесь в округе все заведения такие?

— В общем, да. Вам это не нравится? Все так говорят.

— Ну почему же не нравится? Этот мужчина часто сюда приходит?

— Он? Он впервые.

— Правда?

— Правда, — серьёзно ответила хозяйка.

— И тем не менее хорошо осведомлён обо всём.

«Берет» задумался и посмотрел на ручные часы. Прошло уже десять минут. «Берет» всё грыз горох и пил пиво. Когда он ещё раз посмотрел на часы, прошло уже двадцать минут.

— Ух ты, ух ты! Прямо вам невтерпёж! — бросила хозяйка.

— Да бросьте эти дурацкие разговоры!

Когда прошло минут тридцать, «Берет» стал нервничать. Вдруг он стукнул кружкой.

— Слушай! В этом доме только два выхода?

Хозяйка с изумлением посмотрела на него. Взгляд у него стал сверлящий.

— Только два.

Хозяйка переменилась в лице — она догадалась, кто перед нею.

— Ладно. — «Берет» поднялся, отшвырнув стул.

Слышно было, как загремели по деревянным ступеням его шаги.

Сразу у лестницы, как поднимешься, стояла раздвижная перегородка — фусума. «Берет» решительно постучался. Дешёвенькая фусума затряслась.

— Послушай-ка!

Ответа не было. Он снова постучал.

— Слушаю вас, — раздался женский голос.

— А ну-ка, открой!

— Пожалуйста.

Рывком он раздвинул фусума. Стоя возле японской постели — футон — из ткани с цветочным рисунком, девушка застёгивала юбку. Его не было видно.

— А где мужчина?! — заорал «Берет».

— Ушёл, — сказала женщина, подняв глаза.

«Берет» осмотрел комнату. Площадь её составляла не больше трёх татами, так что достаточно было одного беглого взгляда. Полкомнаты занимала постель. Маленький столик и над ним — полка для традиционных японских кукол. На стене развешаны фотографии киноактёров. Тумбочка с бельём. За окном виднеется красная неоновая вывеска соседнего заведения.

— Когда ушёл?

— Только что.

«Берет» сбежал с лестницы. Выскочил к главному входу, осмотрелся. Среди прохожих похожей фигуры не было видно. «Берет» хотел было пойти в одну сторону, но вдруг остановился.

Он что-то вспомнил. В той комнате есть стенной шкаф. «Берет» медленно повернул обратно и, пригнувшись, вошёл в простенок. Когда он снова влезал в боковую дверцу и поднимался по лестнице, уличный певец в кабачке под аккомпанемент гитары завёл быструю мелодию мамбо. Гости захлопали в ладоши и принялись подпевать.

«Берет» неожиданно отодвинул фусума. На постели всё так же никого не было. «Берет» вошёл в комнату.

Краем глаза он заметил, как метнулось что-то белое. «Берет» попытался отступить, но было уже поздно. Он схватил его. «Берет» почувствовал, как в бок упёрлось что-то твёрдое.

— Ну подожди! — гневно закричал «Берет».

Внизу продолжали увлечённо петь и отстукивать ритм.

Он не говорил ни слова. Да в этом и не было надобности. За него говорил приставленный к телу собеседника пистолет. Выстрел прозвучал глухо.

Парень в берете свалился на постель. Он пристально посмотрел на своего спутника. Поверженный, тот ещё пытался подняться. Руки и ноги шевелились, как лапки у насекомого.

Пение под гитару продолжалось. Аплодисменты кончились, кто-то стал говорить.

Он уселся верхом на поверженного мужчину. Тот глядел на него снизу полными страха глазами.

— Скотина! Ты ведь шпик! В лошадях ты ничего не понимаешь! Только болтаешь попусту. Дерьмо!

Обливаясь потом, он прижал рукой лицо парня в берете и дулом пистолета попытался открыть ему рот. Тот не давал сделать это, сжав губы и стиснув зубы.

Будто орудуя специальным инструментом, он стал выламывать «Берету» зубы. Протолкнув язык, всунул дуло в рот. Теперь пистолет торчал у «Берета» изо рта. На этот раз выстрел прозвучал громче. Кровь изо рта прыснула так, как бывает, когда треснет плод граната

Звук гитары оборвался. Он сбежал с лестницы. Сбив с ног девушку, которая шла посмотреть, что за шум наверху, он, пригнувшись, выбежал в переулок и припустил со всех ног.

Сразу вслед за этим поднялась суматоха.

ПОХИЩЕНИЕ

1

Где-то вдалеке послышался голос. «Хакидзаки-сан, Хакидзаки-сан!» — чётко доносились слова. Хакидзаки Тацуо открыл глаза.

Хозяйка пансиона[12] стояла рядом с его постелью на коленях. Она была в хафи[13], накинутом поверх ночного халата. Плечи её освещала электрическая лампочка, которую на ночь обычно выключали. Тацуо стал просыпаться.

— Хакидзаки-сан, Хакидзаки-са-ан!

Из-за спины хозяйки выглядывал Тамура Манкити.

— А, это ты? — Тацуо посмотрел на ручные часы, которые лежали у изголовья. Было начало четвёртого утра.

— Крепко ты спишь!

Полноватый Тамура пристроился у постели. Лицо у него было красное, так что Тацуо подумал, уж не пьян ли он. Но оказалось, что это не так. Лоб у Тамура был в поту. Он сопел носом, как бывало всегда в минуты возбуждения.

— Само собой, я сплю. Зачем в такое время врываться в чужой дом!

Увидев, что Тацуо встаёт, хозяйка стала спускаться вниз.

— Ну что у тебя на этот раз?

— Произошло нечто чрезвычайное. Вот смотри-ка сюда. Сразу проснёшься.

Тамура достал из кармана сложенную вчетверо газету, сам развернул её и ткнул в нужное место