— Подожди-ка, а она всё время там была? Я имею в виду, не отлучалась ли она из Токио в эти четыре-пять дней? Ты не спрашивал?
— Я и сам до этого додумался. Хозяйка сказала, что вот уже два месяца не выезжала из Токио. Конечно, я спросил об этом между прочим. А потом перепроверил у одной официантки, которая в меня влюблена. Всё так и есть.
Тамура промолчал. Лицо у него было расстроенное.
— Алло, алло, — раздался в трубке голос собеседника.
— И это всё?
— Нет, вот ещё у зама есть к тебе дело. Передаю трубку.
— Эй, это ты, Тамура? — раздался мрачный густой голос. — Ну как ты? Всё уладил?
— Нет, осталось ещё немного.
У Тамура никак не складывались отношения с этим замом.
— Ну раз так, сразу же возвращайся сюда. С тех пор как ты уехал, дел невпроворот.
— Ну что за абсурд. Не прошло и трёх дней, как я здесь. Подождите немного.
— Брось прохлаждаться, надо поторапливаться. Расследование этого дела затягивается, пусть им занимается полиция. Под силу ли тебе с ней тягаться? А пока ты раскатываешь, следствие совсем зашло в тупик.
— А публикация насчёт носилок в сегодняшних утренних газетах — это тоже свидетельство тупика?
— Ну, это только видимость. Просто чтобы пустить пыль в глаза. На самом-то деле всё у них стоит на мёртвой точке.
Втайне Тамура разделял такую оценку. То, что даже обнаружение носилок послужило толчком для расследования, указывало на его крайнюю медлительность. С такими темпами интеллектуальное преступление не разоблачишь! За спиной этих событий стоят правые силы. Сказать об этом — так даже у зама настроение переменится. Но пока не удалось нащупать ничего достоверного, рассказывать нельзя.
— А чем вызвана такая спешка?
— Да тут снова дело о коррупции. Без такого способного человека, как ты, нам туго приходится. Возвращайся сегодня вечерним поездом.
Раздосадованный Тамура швырнул телефонную трубку.
Увидев Тамура в плохом настроении, Тацуо решил: что-то случилось.
— Ну что?
— Да ничего. Всё плохо.
Тамура сердито плюхнулся на стул и жадно закурил сигарету.
— Хозяйка «Красной луны» не покидала Токио. Это — первое.
— Надо же.
— Я получил приказ срочно вернуться в Токио. Это — второе. Тамура сидел надувшись.
Тацуо не хотел говорить о том, что Уэдзаки Эцуко причастна к этому делу. Он сам пока не понимал почему.
— Расследование, похоже, ещё не особенно продвинулось, — прервал Тамура размышления Тацуо. — Итак, зам велел мне возвращаться. Это несколько неожиданно, но, ты знаешь, как ни странно, не так уж ужасно.
Тацуо удивился перемене настроения приятеля и взглянул на него. Прежнее суровое недовольство сошло с его лица, на губах заиграла лёгкая улыбка. Тамура был известен непостоянством своих настроений.
— Видишь ли, мне ведь сказали, что Умэи Дзюнко не покидала Токио. Я думаю, это ложь. Этого не может быть. Никто, кроме неё, не мог приехать к Фунэдзака Хидэаки. Вернувшись в Токио, я думаю разоблачить эту ложь. Может, тут-то и откроется их ахиллесова пята.
Глаза у Тамура снова заблестели, и он засмеялся. Тацуо почувствовал себя мерзавцем, но так и не смог сказать другу про Уэдзаки Эцуко. Он сам понимал, как нелепо выглядит.
— Что касается действий Фунэдзака Хидэаки, то я попросил местного корреспондента газеты следить за ним. По правде, если даже я продолжал бы оставаться здесь, ничего конкретного выяснить бы не удалось.
Тамура совсем примирился с тем, что ему надо возвращаться в Токио.
— Ну вот, меня отправляют в Токио, а ты что будешь делать?
— Н-да-а. — Тацуо состроил задумчивую мину, но на самом-то деле он уже принял решение.
Женщина, приезжавшая к Фунэдзака Хидэаки — это, несомненно, Уэдзаки Эцуко. Местный корреспондент описал именно её черты лица и фигуру. Эцуко находится в Мидзунами. Она осуществляет связь между Фунэдзака и Хоригути.
По дням всё совпадает. Приехав из Токио в Удзи-Ямада, Уэдзаки Эцуко получила от Фунэдзака указания и отправилась в Мидзунами. Мидзунами — это станция, где поздним вечером вышел из поезда подозрительный мужчина. Если так, то и сам этот мужчина, называющий себя Хоригути, тоже находится в Мидзунами.
Тацуо захотелось ещё раз побывать в этом маленьком городке. Он слышал на почте, что из-за отсутствия сегодня наличных денег клиентка придёт только завтра около полудня. «Ладно, я тоже отправлюсь на почту, — решил Тацуо. — Попробую встретиться с Уэдзаки Эцуко, которая придёт за деньгами. Конечно же, я встречу её там».
— Да, такие дела. Ну а я попозже вернусь в Токио, — как ни в чём не бывало сказал Тацуо. На самом же деле он сильно волновался.
Тем же вечером Тамура сел в поезд, идущий в Токио. Тацуо провожал его на станции. Тамура высунулся из окошка и махнул рукой.
Тацуо заночевал в гостинице, а наутро снова сел в поезд линии Тюосэн.
Наверно, он встретится с Уэдзаки Эцуко. В полдень она появится на почте. После одиннадцати этот поезд прибудет в Мидзунами. Уже скоро. Уже скоро.
Поезд прибыл в Мидзунами в одиннадцать тридцать две. Возможно, ожидался тайфун, и как его предвестье дул сильный освежающий ветер.
Тацуо сразу же знакомой дорогой отправился на почту. По пути он всё время был настороже — не появится ли где Уэдзаки Эцуко. Но попадались одни лишь местные жители.
Толкнув входную дверь почты, он обнаружил внутри только двух или трёх посетителей. Одни мужчины. Часы на фасаде показывали одиннадцать сорок пять. «Успел», — подумал Тацуо.
Он присел в уголке на стул для посетителей. Спокойно закурил сигарету, но глаза уже неотрывно следили за окошком с надписью: «Аккредитивы». Всякий раз, как открывалась входная дверь, Тацуо кидал в её сторону быстрый взгляд…
Сколько ни хлопала дверь, заходили всё не те люди. Ровно в двенадцать окошко закрылось. Появилась табличка:
До половины первого делать было нечего, и Тацуо вышел на улицу. Эти тридцать минут показались ему нескончаемо долгими.
Промаявшись полчаса, Тацуо вернулся на почту. К окошку выдачи аккредитивов подходили всё не те люди. Волнение Тацуо усиливалось — он ждал, что вот-вот, стуча каблучками, появится статная Уэдзаки Эцуко.
Настал час дня, затем половина второго. Она не приходила. В конце концов Тацуо это стало казаться странным. Эцуко ведь торопилась. Если было сказано — в полдень, то должна же она была прийти хоть к часу? «Не случилось ли чего?» — мелькнула у Тацуо мысль.
Служащая из-за окошка обратилась к Тацуо:
