розовом саду замка «Воробьиная туча».
— Да, я прекрасно это помню. Он тогда еще не полностью оправился от ран и переутомился.
— Причина была не в ранах. Его посетило видение.
— А! — отозвалась Ханако. Конечно же, она об этом знала. Все знали. Слуги разузнают новости лучше, чем любая шпионская сеть, какую только может придумать сёгун. Поскольку Ханако сама совсем недавно была служанкой, она до сих пор пользовалась привилегией выслушивать самые интересные слухи. Но, конечно, никто из слуг не знал, что же князь Гэндзи узрел в видении.
— Князь Гэндзи поделился со мной своим видением, — сказала Хэйко. — Эмилия понесет его ребенка.
Ханако была потрясена.
— Он это предсказал?
— В нескольких словах. Но предзнаменования были очевидны.
— Возможно, не так уж очевидны, — сказала Ханако. — Если он не сделал предсказания, возможно, вы неверно поняли его слова. Эмилия — чужеземка.
— Эмилия — такая же женщина, как любая другая, — сказала Хэйко. — Она так же способна выносить ребенка, как ты или я.
— Князь не может иметь ребенка от чужеземки. Его вассалы его не примут. Если у него вообще останутся вассалы.
— Это будет видно. Но есть знаки, явленные в видении. Ты намерена не обращать на них внимания?
Ханако заставила себя успокоиться. Она не могла допустить, чтобы собственные мысли отвлекали ее. Должно быть, Хэйко ошиблась насчет видения. Но что, если она права?
— Нет, — отозвалась Ханако. — Не обращать внимания на видение нельзя.
— Отлично. Так значит, я могу рассчитывать, что ты будешь присматривать за Эмилией?
— Было бы полезно, если бы я могла заручиться поддержкой других.
— И кого же другого ты знаешь, кому можно было бы без страха доверить это знание?
На мужа Ханако, Хидё, можно было положиться без колебаний. Однако же, ему свойственно было теряться в необычных обстоятельствах. А когда он бывал сбит с толку, то действовал отнюдь не блестяще. И если сообщить ему столь невероятную весть, вреда будет больше, чем пользы.
Таро, ближайший друг ее мужа, обладал теми же сильными и теми же слабыми сторонами. И если она ничего не скажет мужу, как она может довериться другому мужчине?
Что же до женщин, то все, с кем ее связывали тесные отношения, были служанками во дворце в Эдо и в замке в княжестве Акаока. На лучших из них можно было бы положиться в том отношении, что они действительно стали бы ревностно опекать Эмилию. Но служанки непрестанно сплетничают. Что знает одна, то становится известно всем, а если это будут знать все, то с неизбежностью эта новость выйдет за пределы дворца и станет известна и прочим, включая врагов князя Гэндзи — все это будет лишь вопросом времени.
Значит, ей не к кому обратиться за помощью.
Ханако поклонилась.
— Я сделаю все, что в моих силах.
— Спасибо. Теперь я могу уехать со спокойной душой.
— Мы все будем ждать вашего скорого возвращения.
— Я не вернусь, — сказала Хэйко.
— Конечно же, вернетесь, госпожа Хэйко. Наш господин не сможет долго переносить ваше отсутствие. Его чувства к вам слишком очевидны.
На глаза у Хэйко навернулись слезы. Ее поза сделалась менее официальной — она уронила руку на циновку, словно бы затем, чтобы опереться на нее.
— Я чем-то вызвала его неудовольствие, — сказала Хэйко, — и не знаю, чем именно. Ты не знаешь, что бы это могло быть?
— Нет, моя госпожа, — отозвалась Ханако. — Должно быть, вы ошибаетесь.
— А ты ничего не слыхала от слуг?
— О вас — лишь восхваления. На самом деле, многие строят предположения о том, когда же князь Гэндзи официально примет вас в клан. Нет, правда, госпожа Хэйко — вы непременно вернетесь. Большинство думает, что это будет весной, потому что весна — это начало. Я же считаю, что это произойдет осенью, потому что когда дни становятся холоднее, страсть вспыхивает с новым жаром.
Хэйко рассмеялась, как на то и надеялась Ханако.
— Что, неужто слуги и вправду говорят об этом?
— Да, моя госпожа. Спорят лишь о времени. Они строят догадки обо всем. Например, в каком году вы родите. Все ставят на год, следующий за вашим возвращением. То есть, через два года от нынешнего момента, потому что никто не верит, что князь Гэндзи выдержит разлуку с вами больше года. Также много догадок строится об имени наследника.
— Наследника? Даже так? Разговоры уже зашли настолько далеко? — Голос Ханако вновь счастливо зазвенел.
— Да-да! Одна из служанок, Мицуко, — вы ее знаете? — даже ходила советоваться к гадалке в Йокогаме.
Две подруги прикрыли лица рукавами и захихикали. Действительно, обращаться к уличной мошеннице, чтобы узнать судьбу князя, способного заглянуть в будущее — это было уже чересчур.
— И что же сказала эта гадалка? — поинтересовалась Хэйко.
— На самом деле, она вообще ничего не сказала, — ответила Ханако, едва сдерживая смех. — Это была чужеземка, не умеющая говорить по-японски. Она использовала странные карты с картинками. Мицуко рассказывала, что она указала на две карты и кивнула головой, да. Красавец-принц и прекрасная принцесса — Мицуко выбрала эти карты для князя Гэндзи и для вас. Затем она закрыла глаза, впала в транс…
— В транс! — Хэйко так хохотала, что не могла уже сидеть прямо. От смеха у нее по щекам потекли слезы.
— …открыла книгу, написанную кандзи, и указала сперва на иероглиф «ко» — «дитя», а затем «макото» — «правда».
Когда подруги наконец-то отсмеялись, они позвали служанку, и та принесла чай. Искорки, плясавшие в глазах служанки, свидетельствовали, что она подслушала конец их разговора, и эта история ее тоже немало повеселила.
— Если даже чужеземная гадалка с этим согласна, — сказала Ханако, — значит, ваша разлука временна. Князь Гэндзи призовет вас обратно сразу же, как только ваша задача будет исполнена. Вы уезжаете, но не потому, что он желает избавиться от вас, но потому, что он доверяет вам как немногим.
— В это приятно верить, не так ли? — сказала Хэйко, прихлебывая чай.
— Куда легче поверить в то, что вы скоро вернетесь, — сказала Ханако, — чем в то, что Эмилия родит ребенка нашему князю.
— И тем не менее, ты будешь приглядывать за ней?
— Непременно.
Но даже когда Ханако говорила об этом, на уме у нее был будущий ребенок Хэйко, а не Эмилии. Хотя она и смеялась над предсказанием гадалки, она не сомневалась в его правдивости. Те, кого боги одарили своими дарами, не всегда таковы, как от них ожидают. Князь Гэндзи сам был тому примером. Не может ли и эта чужеземная гадалка из Йокогамы быть такой же? Ханако была уверена, что в обозримом будущем поздравит подругу с возвращением в Японию. А потом сколько может пройти времени между ее возвращением и появлением долгожданного наследника? Если пройдет больше года, она, Ханако, очень удивится.
Когда Ханако завершила свой рассказ, Эмилия долго молчала.
В конце концов она произнесла:
— Я не появилась во сне Гэндзи.
