пряхе в третий раз приснился,ставши толстым, как гора,мериносовый баран.Так пристав к ней, хуже клея,он теперь иначе блеял.Кинув кроткий взгляд окрест,он жалел суконный трест:«Ах-ах-ах, какая жалость,хвост и сердце задрожало!То ли дело было встарь!Весь погибнул инвентарь!Все машины в беспорядке,на стальных частях заплатки,ворсовальных шишек нет,паутина на стене!А жилища для рабочих!Где ж уютный уголочек?Где рояль? И где диван? Даже — нет отдельных ванн!!То ли дело заграница…ткач — в футляре там хранится.(Если ж полон весь футляр —на поддержку есть петля!)Ах-ах-ах, какая жалость,хвост и сердце задрожало!Без меня хотели… Пусть.Ай-ай-ай, какая грусть!»Тут ткачиха не стерпела,гневом праведным вскипела,и, безудержно строга, —хвать барана за рога:«Утоплю в поганой миске,перевертень меньшевистский!Предо мною ты не лейядовитый свой елей!Встречу я тебя по чину!..»Вдруг — бараний голос смолк —зарычало из овчиныи на пряху прыгнул волк!Закричала в страхе пряха:«Провались, исчезни прахом!»Да рукой — &# 8196;к веретену,вдоль его перетянув.И проснулась в мелкой дрожиот проклятой этой рожи.— Без гримасы — кто ж привыквидеть лик твой, меньшевик?!Даже самый небрезгливый,слыша голос твой слезливый,от твоих слюнявых брызгвздрогнет вдруг и крикнет: «Брысь»!VНо, оправившись от страха,наша правильная пряхане трепала языком —побежала в фабзавком.Рассказав свой сон зловещий,что ей блеял глас овечий,предложила рассмотреть —как ей быть со снами впредь?— Ты, должно быть, обалдела.Я со снами не знаком!Это дело женотдела!—отвечает ей завком.В женотделе — смех до колик:«Вот привиделся соколик!»Но, когда замолкнул смех,забрало раздумье всех.— Ведь кой-где, и вправду, речисхожи на́ голос овечий;ведь кой-кто &# 8196;и впрямь шипитпро ухудшившийся быт! —Секретарь, товарищ Гаша,говорит: «Задача наша —чем правленье обвинять —осмотреть наш комбинат!Со своей администрацьей
