пря мо в нас настоящею земной любовью брызнул будущего приоткрытый глаз. Пусть разводят скептики &# 8195; унынье сычье: нынче, мол, не взять и далеко лежит. Если б ком мунизму жить &# 8196; осталось &# 8195; только нынче, мы вообще бы перестали жить. Лучше всяких «Лефов» нас мерть ранив русского ленивый вкус, музыкой в мильон подъемных кранов цокает, защелкивает Курск. И не тщась взлететь на буровые вышки, в иллюстрацию &# 8196; зоо́логовых слов, приготовишкам &# 8196; соловьишки демонстрируют &# 8196; свое унылейшее ремесло. Где бульвар вздыхал весною томной, не таких любовей лития, — огнегубые вздыхают топкой домны, рассыпаясь звездами литья. Речка, где и уткам было узко, где и по колено &# 8196; не было ногам бы, шла плотвою флотов речка Ту́скарь: курс на Курск — эСэСэСэРский Гамбург. Всякого Нью-Йорка ньюйоркистей, раздинамливая &# 8196;электрический раскат, маяки просверливающей зоркости в девяти морях &# 8196; слепят глаза эскадр. И при каждой топке, каждом кране, наступивши молниям на хвост, выверенные куряне направляли
