Чуть не от станка и сохи. Он — даже партиец, &# 8196;но он перепуган,< /v> брюзжит баритоном сухим: «Раскроешь газетину — &# 8196;в критике вся, — любая колеблется глыба. Кроют. Кого? Аж волосья́ встают от фамилий дыбом. Ведь это — подрыв, под коп ведь это… Критику осторожненько до́л жно вести. А эти — критикуют, не щадя авторитета, ни чина, ни стажа, ни должности. Критика снизу — это яд. Сверху — вот это лекарство! Ну, можно ль позволить низ ам, &# 8196; подряд, всем! — заниматься критиканством?! О мерзостях наших трубим и поем. Иди и в газетах срамись я! Ну, я ошибся… Так в тресте ж, &# 8196; в моем, имеется ревизионная комиссия. Ведь можно ж, не задевая столпов, в кругу своих, братишек, — вызвать, сказать: — Товарищ Попов, орудуй… тово… потише… — Пристали до тошноты, до рвот… Обмазывают кистью густою. Товарищи, ведь это же ж подорвет государственные устои!
