Том 9. Стихотворения 1928

С новым бытом!
Ну и фокусы:
по нью-йоркским нарпитам
орудуют —
       «Телевоксы».
Должен сознаться,
ошарашен весь я:
что это за нация?
или
 что за профессия?
Янки увлекся.
Ну и мошенники! —
«Те-ле-воксы»
не люди —
    а машинки.
Ни губ,
   ни глаз
      и ни малейших
признаков личны́х.
У железных леших
одно
    ухо
      огромной величины.
В это
    ухо
что хочешь бухай.
Каждый
      может
      наговориться до́сыта.
Зря
 ученьем
        себя не тираньте.
Очень просто
изъясняться
       на их эсперанте^*.
«До
 ре
      ми» —
это значит —
      — «Посудой греми!
Икру!
     Каравай!
Крой, накрывай».
Машина подходит
       на паре ножек,
выкладывает вилку,
           ложку
            &# 8196;и ножик.
Чисто с машиной.
       Это не люди!
На ложку
       для блеску
           плевать не будет.
«Фа
 соль
      ля,
соль
 ля
   си» —
то есть —
    «аппетиту для
гони рюмашку
      и щи неси».
Кончил.
      Благодарствую.
          «Си
            до» —
вытираю нос,
      обмасленный от съедания.
«Си — до» —
      это значит —
            до
свиданья.
«Телевокс» подает перчатки —
            &# 8195;«Прощай».
Прямо в ухо,
        природам на́зло,
кладу
     ему
       пятачок на чай…
Простите —
       на смазочное масло.
Обесславлен бог сам
этим «Телевоксом».
Брось,