счастливчиках ходили легенды: большинство из них возвращалось с толстыми пачками галаксов — твердой валюты, которой пришельцы расплачивались с землянами. Год работы среди звезд обеспечивал человека деньгами на десяток лет безбедной жизни на Земле.
Однако, насколько знал Ирсанов, пришельцы предпочитали специалистов высокой квалификации: математиков, физиков, электронщиков, врачей, инженеров и даже презренных гуманитариев. Впрочем, иногда приглашались и разнорабочие — в порталах трудилось немало докеров-людей.
— Представь себе, нужны, — обиженно насупился пилот. — Вот совсем недавно висела в Сети объява: мол, требуются здоровые, молодые и сильные для работы в спортивно-тренировочных и туристических фирмах, причем предпочтение — пилотам и охотникам. — Он мечтательно добавил: — Тренеры им нужны и проводники для сафари на разных планетах.
— Что ж ты не завербовался?
— Пробовал, — астронавт махнул рукой. — Не прошел по здоровью.
— Сочувствую, — вежливо пробормотал физик. — А нашего брата они сами находят. Никаких объявлений о вакансиях — просто присылают вызов. Говорят, за прошлый год не меньше тысячи физиков отобрали. И конструкторов не меньше.
— А вернулись, небось, немногие, — фыркнул астронавт.
Марат подтвердил, что примерно половина приглашенных остается на Старших Мирах. Некоторым впоследствии разрешают забрать членов семьи. Пилот только головой мотал, представляя, какая крутая жизнь на планетах сверхцивилизаций. «Я бы тоже не вернулся, — поведал он. — И жену не стал бы выписывать — на хрена мне эта дура!»
Космический водила продолжал что-то бубнить, но Марат его больше не слушал. Силовые поля портала втягивали баржу в причальный отсек, вокруг корабля вырастали стены грандиозного зала, заставленного всевозможными устройствами не вполне понятного назначения. Появилось томительное, почти мистическое чувство: вот, сейчас откроются двери и покажутся пришельцы, благодетели человечества, Великие Гости, прибывшие со своих Старших Миров.
До боли хотелось хотя бы повидать аркха или тиадзара. Инопланетяне казались людям уродливыми монстрами, у многих внешность чужаков вызывала болезненное отвращение, но миллиарды коренных обитателей Солнечной системы все равно боготворили пришельцев, в которых видели высших существ.
Однако ни один из Великих Гостей не удостоил их — пилота и физика — личным появлением. На причал вышли обычные люди в обычных скафандрах, приступившие к разгрузке баржи.
Первым был извлечен из трюма массивный цилиндр, украшенный красной полосой и значком радиационной опасности. В подобной таре обычно транспортировалась урановая руда. Следом показались еще несколько таких же цилиндров, за ними пошли упакованные в разноцветные пластиковые коробки сосуды с порошкообразными кремнием и германием, запаянные в вакуумные упаковки чушки вольфрама, индия, других металлов.
Вооруженные ручными антигравами, докеры умело сортировали продукцию Гермессиона, размещая контейнеры на летающих платформах. Разгрузка продолжалась недолго, от силы минут двадцать. Затем платформы одна за другой оторвались от палубы, направившись к внезапно раскрывшимся в стенах и потолке люкам. Девять платформ скрылись за пятью дверцами — вероятно, груз предназначался для разных получателей.
Рабочие покинули зал, и баржа снова пришла в движение. Силовое поле вытолкнуло корабль в открытый космос, и пилот, досадливо ворча, взял курс на Гермессион. Марат, тоже разочарованный, отключил видеозапись. Увидеть Великих Гостей вблизи снова не удалось, и это было весьма обидно.
В шлюзе Марата встречала целая делегация: Пит, его начальник в чине полковника СБ, генерал и два полковника из военного ведомства. У физика немедленно отобрали диск скафандровой видеосистемы и взяли подписку о неразглашении. Хорошо, он успел скопировать все записи на карманный компьютер, о чем господа офицеры не удосужились спросить.
После просмотра видеосюжета армейские полковники возмущенно поинтересовались, почему изображение сильно дергается. Ирсанов начал психовать и закричал: дескать, посмотрел бы на вас в той ситуации, не до качества съемки было, в живых бы остаться, пока ваши пилоты и прочие дармоеды в мундирах от врага прятались. Полковник СБ ехидно поддакнул:
— Да уж, видеосюжет подтверждает наши предположения, что департамент обороны оказался не на высоте.
Генерал поспешил вывернуться, назвал Ирсанова героем и предложил снять пространный фильм о мужестве простого ученого, сумевшего дать отпор агрессору.
Пит немедленно ввернул:
— У него жена в центре информации работает. Пусть на пару подумают над сценарием… Map, ты должен подробно рассказать нашим гражданам, как эти сволочи напали, только никаких военных тайн выдавать нельзя.
— Мне вообще ни о чем говорить нельзя, — холодно сообщил Ирсанов. — Я подписку давал.
— Когда? — вскричали потрясенные хранители безопасности. — Кому?
— Вам. Полчаса назад.
Офицеры долго и нудно обсуждали, может ли гражданин, давший подписку о неразглашении, выступать в эфире. Наконец решили, что может, если не будет болтать лишнего. Не без труда удерживаясь от вспышки хохота, Марат потребовал письменного указания с обоснованием своего права делать какие- либо публичные заявления, а также с перечнем вопросов, которых ему дозволено коснуться.
На этом от Ирсанова отвязались, пообещав разобраться и сообщить решение. Даже не спросили, о чем с ним говорили на земном крейсере и не пытались ли земляне его завербовать. Ничего, спросят. С этим у них четко налажено.
По большому счету, к этому моменту Марату было плевать и на военных, и на СБ, и на землян с полароидами. Он хотел поскорее добраться до рабочего стола — хоть дома, хоть в научном центре — и заняться анализом последних данных. Колебания полей антиграва удалось зарегистрировать с высоким разрешением, что сулило углубленное понимание эффекта.
Однако возле самых дверей научного центра его остановил звонок личного интеркома — срочно вызывали в военную комендатуру района.
— Ты, говорят, героем объявлен, — прогудел упитанный комендант, носивший на рукавах и плечах полковничьи побрякушки. — Чего земляне про наши дела сказали?
— Вроде обещали вернуть нам Северную шахту.
— Это они еще вчера объявили, — полковник покривился. — На шахту наши уже вернулись. Ты другое скажи — собираются они разоружать Поларис?
— Был такой разговор, — подтвердил Марат. — Новые старфайтеры у них конфискуют.
Обрадовавшись, полковник тут же позвонил кому-то и доложил: мол, можно начинать, как только земляне уберутся. Нетрудно было понять, что великие стратеги Гермессиона намереваются внезапной атакой поколотить полароидов и отхватить пару наземных объектов Полариса.
— Вы чего? — охнул Ирсанов. — Земляне же снова прискачут. Не видели, как они порядок наводят?
— Их эскадра скоро уйдет, — засмеялся комендант. — А мы должны воспользоваться удобным моментом. Потом, когда на Земле очухаются, будет поздно.
Тыловой крысеныш принялся смачно расписывать, как истребители Гермессиона разгромят ставший беззащитным Поларис, а тем временем десятки бронированных машин с пехотой подползут к шахтам на поверхности и после тяжелого кровопролитного сражения захватят, не считаясь с потерями.
— Где вы столько пехоты найдете? — осведомился Марат. — Не заметил я солдат, готовых бросаться в кровопролитное сражение.
— Проведем мобилизацию! — Комендант нагло ухмыльнулся и заговорил с отвратительным митинговым пафосом: — Весь народ будет сражаться, и вы, знаменитый ученый, должны показать пример несознательным гражданам. Если же возраст и здоровье не позволяют держать оружие, то вы обязаны послать в бой своих сыновей.
