наспех, хотя использование серийных узлов и агрегатов делало их достаточно надежными и простыми в эксплуатации машинами.
На вчерашних учениях питомцы Шестоперова четко поразили все мишени, но управлять «Вихрями» на скоростях выше семидесяти узлов оказалось нелегко. У навигационных компьютеров ратульского производства не хватало быстродействия.
Подводя итоги учений, Гаффай предположил, что впоследствии придется использовать в качестве пилотов не гуманоидов, а ремедов и бирнумов, которых природа наделила более острым зрением и быстрой реакцией. Долоки же вовсе не годились – тесные кабинки миниатюрных штурмовиков были рассчитаны на существ не столь монументального телосложения.
О более совершенных компьютерах гросс-адмирал говорить не стал, но поручил разведке и торговцам поискать выпускавшиеся на Кранду сверхскоростные процессоры.
– Давай поскорее, эскадра скоро отправляется, – напутствовал его с экрана сидевший в рубке «Победы» Мохад Радден. – Лучше было бы вообще перенести поиск на потом…
– Уложимся до начала похода, – пообещал Шестоперов. – Время ж не терпит.
– Это верно. – Адмирал засмеялся. – Мне самому до жути хочется его увидеть!
Батискаф – громоздкий толстостенный аппарат, предназначенный для работ в глубинах гигантских планет – отвалил от «Лабиринта». Кузьма Петрович уменьшил мощность антигравитатора, и кораблик стал падать на Таретифо. Размерами этот мир почти не уступал Сатурну, только что кольца здесь были потоньше и пореже, а потому не такие яркие.
Огромный диск Таретифо, расчерченный розовыми, голубыми и желтыми полосами, медленно надвигался и наконец заслонил все поле зрения. Батискаф с разгона врезался в атмосферу, началась болтанка, и пилоту-землянину пришлось повозиться, чтобы стабилизировать полет.
Давление за бортом росло с каждой минутой, пока не поднялось до величины, позволявшей запустить внешние газотурбинные моторы. Оставляя за кормой бурлящую струю, бронированный аппарат двинулся в сторону невидимой пока цели, пробил поочередно два облачных слоя и приблизился к месту, где уже много десятилетий покоился сильнейший военный механизм, созданный в известной части Вселенной за последнюю тысячу лет.
Сначала появилась слабая отметка на экране гравилокатора, затем Шестоперову удалось разглядеть линкор и в обычной видеосистеме. «Император Галактики», головной корабль недостроенной серии, был огромен – почти километровой длины. Издали он напоминал прямоугольник с закругленной носовой частью. На верхней и нижней плоскостях исполинского корпуса располагались вдоль диагоналей по три двухорудийные башни главного калибра. Линкор казался невредимым – похоже, за эти долгие годы сверхвысокому давлению так и не удалось сломить прочность маванорской брони.
Землянин подвел батискаф вплотную, внутренне ужасаясь размерам чудовищных пушек шестнадцатого калибра, и пристыковал свою машину к аварийному люку в кормовой части, чуть позади третьей башни. Внутри батискафа заработали приборы, но сверху поторапливали, и Кузьма Петрович не стал открывать люк, а просто дождался окончания измерений и немедленно запустил двигатели. Спустя полчаса аппарат вышел из атмосферы Таретифо и направился к орбитальной станции, на одном из причалов которой стоял ожидавший его «Лабиринт».
– Прибыл, что ли? – на всякий случай уточнил Визброй, когда Шестоперов вошел в рубку рейдера. – Как там? Висад каждые две минуты интересуется.
– Только Висад? – Человек подмигнул. – Будто тебе самому не любопытно…
Новый командир «Лабиринта» погрозил кулачищем и вызвал борт флагмана. Когда в стереомониторе появилось изображение Гаффая, Визброй сообщил:
– Петрович вернулся.
– Как «Император»? – нетерпеливо спросил Верховный.
– На вид как будто цел, – ответил Шестоперов. – Приборы показали, что внутри корпуса сохранился нормальный воздух. Стволы орудий задраены заглушками. Остальное узнаем, когда инженерная служба разберется с записями, которые я там сделал.
Гаффай выглядел счастливым, словно сбылась самая заветная мечта его жизни. Да так оно, наверное, и было. Адмиралы и офицеры Походного Штаба, чьи Лица были смутно видны на заднем плане голограммы, тоже сияли радостными улыбками. Ободряюще подмигнув, гросс-адмирал произнес:
– Поздравляю вас… предварительно. Праздновать будем, когда поднимем эту махину! – Он повернулся к новому командиру «Победы», сменившему Мафтинда, и скомандовал: – Эскадре – старт.
Согласно официальной версии, Гаффай наносил визиты вежливости правителям дружественных держав. Истинной же задачей рейда была демонстрация новых кораблей ратульского флота в целях воодушевления союзников, а также устрашения колеблющихся и отступников. Два тяжелых, четыре легких и три вспомогательных крейсера были весомым аргументом в пользу присоединения к Федерации Ратулор – особенно хорошо подобные доводы действовали именно в Нейтральной Зоне, где превыше прочих благодетелей ценилась грубая сила.
Эскадра легла на курс к державе амфибийного народа аксаров, расселившихся на планетах Аксару и Убнеру. Четыре с половиной миллиарда этих двоякодышащих существ считались в меру верными союзниками Ратула и обеспечивали большинство миров бывшего Шестого Царства товарами морского промысла и продукцией химических производств.
Космос был спокоен, так что команда откровенно тяготилась вынужденным бездельем. В кают-компании, где собрались свободные от вахты члены экипажа, атмосфера была довольно унылой. Шестоперов тоже пребывал не в лучшем расположении духа, поскольку нелегко переносил расставание с Наршадой. После пятисуточных любовных безумств казалось противоестественным не видеть ее даже совсем недолго…
– Так что же это за корабль, откуда он взялся? – осведомился спрут-восьмирук Торк, техник машинного отделения. – Я слышал, что линкоры четвертого поколения не были достроены.
– Долгая история, – меланхолично отозвался Визброй. – Могу рассказать, если желаете.
Экипаж хором заверил командира, что готов выслушать повествование, каким бы длинным оно ни оказалось.
