предложениям по-хорошему. Он отдал приказ, согласно которому первого сентября тридцать девятого года войска вермахта одновременно с трех сторон — Померании, Восточной Пруссии и Силезии — вступили на территорию Польши. В ответ на это 3 сентября Фюрер получил послание от английских властей, в котором говорилось, что если Германия немедленно не выведет свои войска из Польши, Англия объявит ей войну.
Сельские преподаватели устроили непонятное перешептывание, словно никогда не слыхали этих общеизвестных фактов. В конце концов Егор Сергеевич отобрал книгу и сам прочитал другой отрывок:
— Западная Европа была возмущена. До того Гитлер все время называл Россию с ее советами врагом Германии и вдруг стал действовать с нею заодно! Но понять этот ход было не так сложно. Прежде русские говорили, что хотят создать советскую Германию — установить в ней такое же коммунистическое правление, как в России. Этого Фюрер допустить не хотел. Он всегда поощрял стремление немцев стать национал-социалистами, но отнюдь не коммунистами. Когда же русские отказались от своих планов сделать Германию коммунистической, Адольф Гитлер стал воспринимать их как хороших соседей. Разумеется, западным державам было бы выгоднее, чтобы Россия выступила против Германии, как это было в годы Первой мировой войны. Но Адольф Гитлер предотвратил такой ход событий. Двадцать девятого сентября он заключил с Россией соглашение о границах и дружбе. Было решено, что две страны начнут поставлять друг другу те товары, в которых нуждается каждая из них. Например, русские будут снабжать Германию продуктами животноводства, древесиной и кормом для скота, а Германия Россию — машинами.
Безусловно, в старой книге Аннемарии Штилер те события трактовались несколько иначе, нежели в советской, а тем более — в нынешней, антитоталитарной историографии. Никаких этических страданий, никакой болтовни о секретных протоколах — голый прагматизм. Вадим искренне пожалел деревенских учителей, ежегодно получающих новые бездарно написанные учебники и полные противоречий методические указания.
— Мне как-то не по себе, — признался Егор Сергеевич. — Не знаю, что с нами дома сделают, но книгу надо купить обязательно… Леонид, ты начинал, тебе и дальше командовать.
Леонид Федорович поманил ладонью Вадима и поведал, что им хочется собрать хорошую библиотечку о том, как начиналась война и как были побиты немцы. Но, главное, повторил он — начальный период, дислокация войск, направления ударов и контрударов. Он упомянул, что когда-то покупал мемуары Жукова и Рокоссовского, но хотел бы приобрести новые издания.
— Я вас понимаю, коллега, — старший лейтенант ободряюще улыбнулся приехавшему из глубинки историку. — Старые издания действительно были сильно порезаны цензурой, но в новом веке они выпущены в полном виде, без купюр.
Он добавил, что в последние годы появилось множество серьезных научных исследований с объективным анализом боевых действий. Впрочем, как честный человек, Вадим упомянул и поток низкопробной макулатуры, которую пишут фальсификаторы, стремящиеся очернить отечественную историю.
Подумав, Леонид Федорович провозгласил решение:
— Макулатуру тоже купим, для общего развития. За работу, товарищи. Не забудьте, читать будут много людей. Поэтому чисто военную литературу берем в трех экземплярах, а по нашей линии — в четырех. Вечером приедет начальник главка, он будет разбираться на месте.
То и дело консультируясь с Вадимом, Егор Сергеевич, Леонид Федорович и дядя Гриша (остальные учителя отошли к другим отделам) бойко занялись покупками. Вскоре на прилавке перед ними громоздилась солидная гора ламинированных и коленкоровых кирпичей.
Первым делом они отложили мемуары прославленных маршалов, адмиралов и конструкторов, монографии «Приграничное сражение 1941 г.», «Начальный период войны», «Котлы 41-го года», «Крах блицкрига», «Когда не стало внезапности», «От Дубно до Ростова», «Роковые решения», полное издание «Военной энциклопедии» (нашелся всего один экземпляр) и «Истории Великой Отечественной войны», «Механизированные корпуса РККА в бою», «Советские танки — бронированный кулак Сталина», «Запрещенная Курская битва», воспоминания англо-американских и немецких военачальников, «Флот и война» Роскилла, «Флот, который уничтожил Хрущев», «Кампании войны на Тихом океане», «Сломанный меч Империи». Очень заинтересовали селян-историков иллюстрированные, с хорошими чертежами, издания по боевой технике времен войны — описания танков, кораблей, самолетов, артиллерийских и реактивных установок.
— Ну, кое-что из этого, даже получше, мне внук Ходынцева обещал, — сказал коллегам дядя Гриша и попросил продавца: — Покажите, что у вас имеется по стрелковому оружию.
Внезапно лицо его, до сих пор вполне добродушное, исказилось, как будто учитель увидел ядовитую змею без ошейника и намордника. Проследив, куда нацелен взгляд приезжего, Вадим обнаружил в конце воображаемого луча бульварное издание «Народ выиграл войну вопреки Сталину», «Большевистский геноцид воинов Третьего Рейха» и тому подобную графоманию.
— Автор считает, что раз его жена могла рожать детей не благодаря, а вопреки законному супругу, то и народ мог выиграть войну вопреки Верховному, — сострил старший лейтенант.
Укоризненно покачав головой, Леонид Федорович молча провел большим пальцем поперек горла. К удивлению Вадима, селяне попросили отложить по две штуки нескольких изданий подобного рода.
А гора книг продолжала расти, к великой радости Мозырского, давно потерявшего надежду реализовать древние залежи. Учителя сметали с полок даже сборники статей о боях на Халхин-Голе и в Финляндии, монографии по истории создания ракетного и ядерного оружия. Убедившись, что гости областного центра сами прекрасно разбираются, Вадим попросил Мозырского показать новинки, ради которых он, собственно говоря, наведался в «Солярис».
Ефим Евсеевич показал ему на мониторе новые поступления. В основном, конечно, полная лажа, но были отличные сборники «Директивы главного командования вермахта» и «Документы кануна Второй мировой войны». Вадим купил обе книги, а подоспевший Леонид Федорович схватил их же по три экземпляра.
Брянская делегация принялась обсуждать животрепещущий вопрос о том, сколько баулов понадобится, чтобы упаковать их покупки. Незаметно подошедший Петрович немного послушал их, потом громко кашлянул и предложил поглядеть его находку из серии «Органы госбезопасности в годы войны».
— Десять томов, — гордо сказал Петрович. — В конце каждого — трофейные документы немецких разведок.
Леонид Федорович и дядя Гриша, застонав, бросились к отделу политической литературы. Егор Сергеевич попросил Мозырского упаковать отобранные книги, после чего поинтересовался, нет ли в продаже книги про героев борьбы против большевистского тоталитаризма.
— Если можно, с жизнеописаниями, — вкрадчиво добавил Богдан Трофимович. — Нас интересуют предки героев.
— Было что-то про диссидентов и отсидентов, — припомнил Ефим Евсеевич и послал молоденькую продавщицу поискать в завалах. — И еще у нас много литературы про времена Большого Террора.
Нахмурившись, покупатели переглянулись, и Богдан Трофимович осторожно поинтересовался, какие именно времена имеются в виду. Владелец «Соляриса», весьма удивленный такой реакцией на широко известный термин, объяснил в доступных выражениях. Кажется, его снова не поняли.
— Что вы имеете в виду под «сталинским террором»? — переспросил Егор Сергеевич.
— Ну как же, это про те аресты и расстрелы, которые были в тридцать седьмом, в тридцать восьмом, — Ефим Евсеич даже ладошками всплеснул. — Страшное время было, НКВД хватал всех подряд, и простых людей, и партийных работников. Деда моего взяли, полгода в камере держали. Потом, правда, разобрались, освободили…
Он замолчал, настороженно глядя на свирепую мимику деревенских историков. После тяжелого молчания Леонид Федорович осведомился:
— Вашего деда звали Арон Маркович?
— Совершенно верно, он был нэпманом…
— К моменту ареста он был замначальника облснабсбыта, — уточнил мрачный Егор Сергеевич. — Ваш дед посмел перечить первому секретарю, отказался подписывать липовую бумагу. Шевелев велел его арестовать и выбить показания на всех работников, от которых избавиться хотел. Когда майор Асриян
