– А к кому же еще? – прошипел Миштпор. – Третий час торчу, как верстовой столб посреди тундры!
– Проходи…
Отперев дверь, оборотень шагнул в сторону, уступая проход суровому гостю. Миштпор скользнул брезгливым взглядом по небогатой обстановке, с явным трудом удержавшись от критических замечаний. Мебель в квартирке была чуть ли не времен Последней Битвы, голые стены нуждались в ремонте. Разве что книжные шкафы с рядами фолиантов украшали обстановку, да и те – зрелище на любителя.
Книги не заинтересовали Главного, и отставной премьер-майор буркнул:
– Готовится экспедиция на Купол.
– Я знаю.
– Помолчи! Мы знаем, что ты включен в состав экспедиции. Следи за ними. Если будет нужно, убей. Они не должны увидеть пещеру Последней Битвы.
– Они не увидят пещеру!
– И еще… – Миштпор понизил голос: – Подонок Балыглу покалечил нашего собрата.
– Это я тоже знаю. У меня на глазах произошло.
– Да заткнись же ты, всезнайка поганый! – заорал разъяренный предводитель.
Это было уже чересчур. Даже восьмерочники имеют право на чувство собственного достоинства.
– Если я поганый и если я должен слушать тебя, заткнувшись, то можешь со мной вовсе не разговаривать! – заявил Тарх.
Миштпор скрипнул зубами, сверля дерзкого низко-разрядника тяжелым взглядом, полным свирепого презрения. Потом проговорил мрачно и злобно:
– Иногда бывает польза даже от ничтожеств, вроде тебя. Отомстить надо за нашего парня, а ты умеешь проворачивать такие дела.
Тарх мигом забыл обиду – не зря же вырос среди вергов.
– Это всегда пожалуйста! Он нашего покалечил – и мы его покалечим. Только… – Оборотень подмигнул. – Будь моя воля, загрыз бы до смерти.
– О том и речь. – Миштпор зловеще усмехнулся. – Месть должна быть жестокой, чтобы все запомнили, как опасно Темных трогать. Он ведь не простого горожанина изувечил, а Глонта.
Имя было незнакомым, и Тарх осторожно переспросил:
– Кто это?
– Не знаешь? – подивился глава губернских Темных. – Глонт – сын Ланка, нашего чудо-доктора.
Глава 5
БЛАГОРОДНОЕ ДЕЛО
Свет заката из окошка падал на книжные листы. Лежа на диване, Тарх перечитывал «Владыку смертных» – жизнеописание своего тезки – царя Худана Великого. У стены поскрипывала раскачиваемая сквозняком приоткрытая дверца книжного шкафа.
Библиотеку начали собирать еще его родители, хотя многие фолианты появились в семье даже раньше, ибо были приобретены дедами или бабками. Когда-то маленький Тарх с трепетом взирал на увесистые тома, хранившие непостижимую мудрость, и мечтал прочитать хотя бы сотую их часть. К совершеннолетию он изучил почти все добытое предками старье, и почтения к бумаге, покрытой типографскими значками, сильно уменьшилось.
Когда родители, оставив город, перебрались в буколическую глушь, они забрали с собой часть книг, напоминавших им о временах молодости. Тарх не жалел об исчезнувших томах, ибо не нашел в них ничего интересного для себя. Освободившиеся в шкафах места он заполнял даже в студенческие годы, тратя на эту забаву добрую половину скудной стипендии. В те дни Тарх кое-как кормился за счет денег и продуктов, что изредка подбрасывали предки, но мог отдать последнее серебро за хорошую книгу.
Он старался собирать новые издания – труды по естественным наукам, историю войн и шпионажа, учебники стратегического искусства, биографии великих тиранов и полководцев. Были у него и особые книги, неведомые простым смертным, – маги писали их для магов. Эти тома он держал в заколдованном шкафу, увидеть и открыть который мог лишь библиофил, обученный колдовскому делу.
Отложив «Владыку смертных», Тарх скользнул взглядом по полкам, где теснились пачки бумажных листов, одетых в толстый картон и свиную кожу с позолотой и медными пряжками. Больше тысячи томов, собранных тремя поколениями семьи…
Здесь были труды по истории, натурфилософии, магическому мастерству – давно устаревшие сведения, вызывающие сегодня лишь снисходительную усмешку. Произведения лучших поэтов и писателей прошлых веков тоже оказались сплошным занудством – замшелая мораль, сопливые рассказы о сгинувших страстях и помыслах. Наивное наследие пасторальных времен, безжалостно растоптанных тяжкой поступью прогресса.
Жизнь сделалась другой, а знания, гордость и прочие доблести сгинувших эпох стали пустыми словами. С некоторых пор высшими ценностями, главной мерой успеха считалось умение обманывать, наживаться на чужом несчастье. Ценились измены, грубая сила, поверхностный ум и особенно роскошь. Мудрецы предупреждали, что цивилизация загнивает, но их голоса не достигали цели, ибо отупевшие массы обывателей не способны были понять даже самых простеньких доводов.
Как изменились люди и маги с той поры, как покинули сей мир Два Властителя, вослед которым потянулись скорбной вереницей уходящие в небытие великие предводители натуралов. Будь сейчас живы те герои, мир не превратился бы в омерзительное вместилище пороков и гнусности.
Как-то само собой вышло, что из множества книг Тарха все больше привлекали близкие к документальным труды о правителях, умевших творить дела, поражающие воображение даже сегодня,
