– А ты зацепи киль флагманского кораблика, – посоветовал он с недоброй улыбочкой. – Засчитаем победу в этом эпизоде.
Судя по голосу, именно этот столичный хлыщ посоветовал оборотню зарядить лишние стрелы, за что был послан по конкретному адресу. Тарх почему-то подумал, что генерал мог обидеться и теперь станет делать ему разные гадости. Появилось желание превратиться в кошкогиену и попробовать клыками генеральское мясо…
– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство! – прогавкал Тарх и снова повернулся к арбалетному станку. – Дальномерный пост, дистанцию, скорость, высоту!
Дальномерщик, тщедушный очкарик третьего года службы, продиктовал данные, дважды сбившись. Резво подбежав к дальномеру, бородатый фельдфебель-резервист, не желавший принюхиваться к десантным кулачищам, оттолкнул пацана и назвал совсем другие цифры.
– Вот теперь больше на правду похоже, – проворчал поручик.
Он установил угол возвышения станка, ввел поправку на ветер и температуру, развернул орудие на положенное упреждение. Тем временем флотилия условного противника уже снижалась, замедляя полет. Воздушный отряд явно готовился приземлиться в поле и высадить десант рядом с дорогой, чтобы ударом во фланг опрокинуть марширующую колонну.
В увеличительном стекле прицела Тарх видел плавные обводы головного брига, трепыхание парусов на мачтах, натянутые на проволочный каркас кожаные перепонки крыльев. По бортам корабля были нарисованы алебарды с крылышками – эмблема Голубых Драгун, элитного полка воздушной кавалерии.
Изображение брига в окуляре слегка пульсировало и словно переливалось волнами. Эти искажения создавали упрятанные внутри корпуса волшебные камни или сосуд с магической жидкостью. Именно силы подобных амулетов заставляют обычный морской корабль подниматься в воздух и двигаться втрое быстрее конского галопа.
Летучие мишени были пока далековато, поэтому Тарх воспользовался запасом времени, чтобы тщательно прицелиться. Сзади продолжали соваться с ненужными советами:
– В таблицы стрельбы загляни, олух.
– Загляни себе в задницу, – огрызнулся через плечо поручик.
Он довернул вертикальный маховичок, сводя направляющие, чтобы залп получился более кучным. Затем переместил переводчик стрельбы в положение «Залп». За спиной немедленно противно хохотнул бригадный генерал:
– Может, лучше по одной стрелять?
По-прежнему не оборачиваясь – будто не разглядел, с кем разговаривает, оборотень очень подробно рассказал, в какие дыры засунет советчику – причем именно по одной – все четыре стрелы. Затем плавно потянул спусковой рычаг.
Тетива со звоном сократилась. Сила упругости, пропорциональная растяжению, швырнула стрелы в небо под острым углом к горизонту. Четыре оперенных стержня отправились в полет, вычерчивая плавную параболу. Боеприпасы взмыли чуть повыше заходивших на посадку бригов, после чего устремились вниз. Рулевой флагмана попытался отвернуть, но одна стрела все-таки вонзилась в киль. Батарея радостно завопила.
Только не бывает все хорошо в этом мире: перед самым попаданием стержень проткнул перепончатое – как у нетопыря или белки-летяги – крылышко.
Корабль резко провалился, словно в яму. Впрочем, наземь не рухнул, потому что экипаж сумел выровняться. Резко развернувшись на обратный курс, вся эскадрилья рванулась из зоны обстрела.
Павший духом Тарх ждал выволочки за повреждение своего корабля, однако ругать его не стали. Видимо, подобные происшествия на маневрах считались обычным делом. Пехотный генерал поднес к губам магический кристалл и передал приказ в штаб: «Голубая флотилия условно уничтожена, а потому выбывает из учений»: Между тем дважды облаянный Тархом генерал-кавалерист презрительно процедил:
– Случайное попадание. Посмотрим, как эти штатские курицы в большом бою покувыркаются.
Проводив унылым взглядом ускакавших штабников, Тарх приказал застопорить арбалеты и продолжить марш. Петруха пробормотал, теребя бороду:
– Теперь точно бить будут.
Пехота выстроилась в линию и без охоты ковырялась лопатами, оборудуя редуты перед цепочкой высоток, где заняли позицию лучники. Кавалерия расположилась за холмами, а большие арбалеты поставили на возвышенности в тылу.
Собрав офицеров, полковник поздравил защитников воздушных рубежей с удачным выстрелом, сказав, что теперь им предстоит всего лишь отбиться от налета условных драконов, а затем отразить атаку двух гвардейских полков столичного гарнизона.
– Против нас идут Лиловые Плащи, – сказал Самилко. – И еще с кораблей высаживаются Черные Бушлаты, которые, как мне кажется, ударят по нашему правому флангу. Потому я передвинул вправо обе резервные роты и всю кавалерию, но это – мертвецу припарка.
– Никаких надежд на хороший исход? – осведомился капитан-пехотинец.
– Благодарите поручика Шамраха, что избавил нас от Голубых Драгун, – хохотнул полковник. – Ну-с, господа офицеры, пожелаем успеха арбалетчикам, им сегодня достанется по особой категории. Твое здоровье, Дан.
Выпив очередную порцию кислятины, Самилко поведал, как Тарх нахамил очень вредному генералу Базюлису. Господа офицеры одобрительно заржали, но веселье быстро прекратилось, когда полковник продолжил рассказ. Оказывается, отъехав от колонны батареи, бригадный генерал злобно пообещал наказать наглого поручика и весь их сводный полк.
– Так что держитесь, – с пьяным воодушевлением напутствовал их полковник. – Мало вам сегодня не покажется.
На позиции Тарх обнаружил полное умиротворение. Личный состав распряг лошадок, заклинил колеса
