– Ну, перешел на третий курс. Специализация началась. В общем, я записался на сценарный факультет.
– Будешь снимать кино и телесериалы? – не понял я, потому как отстал от столичной жизни.
– Ну, папаня, ты даешь… – Гай-Юлий вежливо оскалился. – Мы делаем сценарии глобальных событий – политика, экономика, война. Сегодня сценаристы – элита управленческих структур. Кстати, тачку я взял на гонорар за два последних проекта.
Неплохо молодежь живет! Я решаю похвастаться эрудицией:
– Вроде бы координатор глобального управления тоже неплохая работенка.
– Угу. – Наследничек кивает. – Именно для них мы и пишем сценарии.
Так же немногословно Гай-Юлий сообщает новости о Клементине и Миранде. Над Кубанью он неожиданно спрашивает:
– Па, наверное, ты слышал – недавно на Сапфире убит Хазрет Бисмал, человек с Монтеплато. Насколько я знаю, он был одним из идеологов и вождей сепаратистов.
– Подонок умер быстро, хотя заслужил долгую мучительную смерть, – с чувством говорю я.
– Он был организатором этнических чисток?
– И это тоже.
Некоторое время Гай-Юлий молчит, затем недоуменно произносит:
– Я так и не смог понять, почему они так хотели отколоться от Империи.
Действительно, понять это сложно. Особенно для подростка, чья жизнь прошла на благополучной столичной планете. Что ж, попытаюсь объяснить.
– Есть большая пигмейская мечта – маленькое хозяйство, собственная торговля. И есть еще Великая Мечта – получить должность, на которой можно без труда наживаться и безнаказанно – это обязательное условие! – унижать себе подобных. Им до смерти хочется хоть какой-нибудь власти, чтобы топтать тех, кто слабее, кто зависит от них. Самый крайний случай – всей семьей скинуться на взятку и купить кому-нибудь из родни погоны полицейского сержанта. Имперский порядокли-шил их такой возможности.
– И тогда они устроили путч? Я кивнул.
– Наци заявили, что нация в опасности, а потому надо срочно выгнать с Монтеплато всех чужаков, а их имущество распределить между коренными жителями. Представь себе, примерно четверть населения сразу оказалась изгоями, а треть, поверив в свою исключительность, принялась грабить чужое добро. Появилось множество банд, которые выясняли родословную всех жителей планеты, чтобы выявить несчастных, чьи дед или бабка не родились на Монтеплато…
– Многим это, наверное, нравилось, – задумчиво морща лоб, говорит Гай-Юлий.
– Безусловно! Ведь это так приятно – не прилагая никаких усилий, назваться высшей расой. Только за то, что в грунт этой заштатной планетки закопаны четыре поколения твоих предков. – Я выругался. – Потому-то и понадобилось Великое Оздоровление. Безжалостный, на грани разумного, террор против экстремистов и организованной преступности. Жестокие чистки в карательных органах и наказание за любое превышение власти. Мы выбрали диктатуру – власть верховных вождей, ломающую капризы мелких царьков.
Над Кавказом Гай-Юлий сбрасывает скорость до половины звука, идет на снижение и приземляется, едва перелетев через Волгу. Последние сорок километров «Феррари-МиГ» катится на колесах по двенадцатирядному шоссе и припарковывается наконец возле тридцатиэтажной коробки в стиле астробарокко. Насколько я знаю по его письмам, Миранда осталась жить с матерью в таком же доме через пару кварталов.
Квартирка у мальчика вполне приличная, полностью оборудованная для работы, отдыха и романтических приключений. Куча техники, бар с напитками, битком набитый снедью холодильник.
– Есть будешь? – спрашивает Гай-Юлий, наливая в бокалы мой любимый коньяк. – Цветомузыку включить?
– Не надо… – Я невольно хохотнул. – У меня аллергия на это слово. Давай лучше глито.
– Растворимый пойдет?
– Пойдет, – соглашаюсь я. – Только сыпь побольше.
Мы болтаем о том о сем, закусывая коньяк отличным рокфором. Гай-Юлий рассказывает о проекте, который должен подготовить за время летних каникул. Ему поручили проработать варианты конфликта между Едиными Мирами и Малой Галактикой. По условиям задачи в одном из малых псевдосуверенных государств победившая на выборах партия объявляет референдум о присоединении к Империи, а местная оппозиция при поддержке орионцев провоцирует мятеж, грозящий перерасти в гражданскую войну.
– Интересная ситуация, – замечаю я. – Больше того, жизненная. По моим недавним наблюдениям, подобное вполне может случиться в Роксанской Джамахирии.
– А также на Кармен и Махатме, – подхватывает Гай-Юлий. – Жителям карликовых деспотий надоели трайбализм и коррупция национальных лидеров. Только в этом веке в Империю вошли три планеты.
Прервав нашу беседу, врывается Миранда. То и дело переходя на визг от избытка чувств, дочка перечисляет свои новости, выстреливая слова и фразы со скоростью пулемета «Чарушников-22».
Буквально за полтора кванта времени мне удалось узнать, с кем она подружилась и с кем поссорилась, которая из ее подруг подцепила шикарного парня или стала жертвой неразделенной любви. Между делом Миранда упоминает и о том, что сдала вступительные тесты и получила возможность выбрать любой из сотни прекрасных факультетов.
– И что выберешь? – спрашиваю я, улыбаясь.
– Уже выбрала, – гордо сообщает она. – Учебный центр при Криптографической академии.
