«Кажется, возле танка оставалось не меньше батальона предателей», – удовлетворенно прикинул я, направляя танк вдоль кишки свернутого пространства.
3. Персональный ад
Танки, даже летающие, не предназначены для марш-бросков через гиперспейс. Страшная тряска сопровождает каждую мою попытку продавить машину через изгибы каналов и капилляров. Пассажиров с непривычки тошнит, и сие не может не радовать.
Путешествие трудное, но смертельной опасности нет. Гравигены «Молнии» создают поле искусственного тяготения, имеющее вполне достаточную интенсивность, чтобы защитить экипаж от стихии, не слишком энергично бушующей по ту сторону брони. С натугой проталкиваюсь к нужной точке пространства- времени.
Мы вылетаем из каналетто километрах в семидесяти от особняка. Ближе не стоит, чтобы не повредить мой домик, которым я сегодня воспользуюсь в последний раз. ЧД-воронка, распахнувшаяся в момент нашего появления в этом месте, распространяет волну деформации, которая быстро затухает. Лишь рельеф немного покорежен. Танк летит над поваленным лесом, вокруг беснуется песчаная буря. Но вот ветер успокаивается, оседают тучи пыли, становятся видны раздавленные горы позади.
Моя микровселенная, мой персональный рай – теперь здесь больше не будет хорошо даже мне.
– Останови, – умоляет Рози. – Дай вдохнуть свежего воздуха.
Краун тоже плохо переносит путешествие, поэтому требует:
– Хоть несколько шагов по твердой почве.
– Рано, – говорю им не слишком учтиво. – Остановимся на берегу, где Хаджи Альфонс выращивал своих ублюдков. Не бойтесь, уже недалеко.
Вскоре впереди появляется синяя полоса, внешние микрофоны приносят шум прибоя. По морю гуляют белые барашки волн. Я глушу мотор, и гусеницы танка касаются устилающего пляж песка.
Все выходят зеленые после страшного путешествия через капилляр. Истерично вдыхают морской воздух раззявленными ртами. Я подхожу к морю, ополаскиваю руки и лицо, смывая пот и копоть. Хорошо бы выкупаться, но это можно будет сделать и позже, в особняке.
Отдышавшись, Аль-Зумруд недоуменно спрашивает:
– Если ты умеешь уходить в ЧД откуда угодно, почему сразу не сбежал с Ульса? Чего ты ждал столько времени, если не собирался честно помогать нашему делу?
– Он же с Монтеплато, жадный до ужаса, – презрительно говорит ему Рози. – Наверняка до последнего момента надеялся, что вы ему заплатите за работу. Даже выслуживался – подкатывался к Первому, сам вызвался отрегулировать прицелы на истребителях. Думал, за это гонорар повысят. А потом до него дошло, что вы тоже монтеплатовские скупердяи. Поняв, что денег не будет, он обиделся и устроил саботаж.
Ни черта она не поняла. Но объяснять не время. Да и какое значение имеют такие мелочи, если пришел миг возмездия…
Хаджи Альфонс снова строит грандиозные планы. Уже представляет, как возглавит воинство клонов и вернется на Улье, чтобы дать бой имперскому десанту. Они с Крауном обсуждают план сражения. Два идиота!
Закончив военный совет, Аль-Зумруд интересуется, в какой стороне лаборатория клонирования. Показываю на барханы, за которыми три дня назад – полмесяца по здешнему времени – были возведены корпуса обреченного учреждения. Я даже не сообщаю, что время здесь течет не так быстро, как требовал заказчик. Это тоже не имеет большого значения.
Вдруг раздается вопль Розетты. Она стоит в сотне шагов от танка над раскромсанным человеческим телом. Кто-то неплохо постарался, сожрав самые деликатесные куски. Остальное довершило гниение. Рози кое-как справляется с чувствами, но тут начинает кричать капитан из бригады Крауна:
– Еще два трупа!
Мои пленители встревожены, однако еще не понимают, что сами стали пленниками. Приятнейшее ощущение – снова стать свободным. К сожалению, надо спешить. Я уже слышу за барханами знакомые звуки – это приближаются мои питомцы.
Я подзываю Аль-Зумруда и Розетту – мол, есть серьезный разговор. Мы залезаем на башню танка, и я включаю гравигены на малую мощность, чтобы никто не смог к нам приблизиться.
– Отдайте оружие, – приказываю я. – Может быть, останетесь в живых.
Они недоверчиво смеются. Оба знают, что способны справиться со мной голыми руками. Особенно Рози с ее спецназовской подготовкой. Только теперь к моей колоде прибавились три козырных туза, трусцой бегущие к нам по пляжу.
Зверюшки появились неожиданно – заметно подросшие, успевшие откормиться во взрослых хищников. Рози вскрикивает, вскидывая пистолет, но я хватаю ее запястье:
– Не стоит злить малышей. Вспомни те кучки падали у моря.
Она быстро-быстро кивает и послушно отдает оружие. Затем я вынимаю пушку из дрожащей руки Аль- Зумруда. Все-таки встреча с диким зверем – тяжкое испытание для психики. Помню, как неприятно было мне на острове, когда напал рак-кракен…
А трехметровый монстр, расправив перепончатые крылья, оторвался от грунта и, настигнув Крауна, ударил клювом, опрокинул на песок и принялся поглощать еще теплую свежатину. Это был мой Деми – детеныш летучего демона с планеты Кошмаров. Через месяц-другой, когда крылья наберут полную силу, Деми сможет часами держаться в воздухе, и от него не будет спасения.
Вторым офицером перекусили Яник и Гобби – обезьяноподобный медведь с планеты Моргул и гоблин- людоед с того же мира. Я взял их детенышами и сам воспитал, поэтому звереныши так ласкались ко мне.
Совсем недавно был в моем зоопарке Василек – тот самый василиск с планеты Дьявольщина, но он
