Оставив матери добытые в Монсальвате трофеи, герцог призвал через Карту короля Мерлина, и тот перенес нирванца на скалистый берег умеренно бушующего моря. Вдали, коптя небо густыми клубами дыма, ползли три броненосца.
– Приветствую всех. – Фауст кивнул. – Какие у нас планы?
Жерар показал рукой на корабли и объяснил, что броненосцы надо уничтожить, пока вражеская эскадра не подошла к берегам Амбера. Кажется, он всерьез полагал, будто остальные этого еще не поняли. Мерлин, нахмурившись, перебил дядю, сказав Фаусту:
– Я думал, ваши пришлют Мефа.
– От перемены братьев результат не меняется, – хохотнула Дара.
Безусловно, ей вовсе не хотелось еще раз встречаться с Мефисто. С появлением Фауста королева явно приободрилась и гордо восседала на камне, опираясь на меч, как воительница с картины «In victim» кисти перуанца Валледжо.
– А я думал, ты привезешь одну из ваших громадных пушек, – посетовал Жерар. – Или собираешься потопить эти штуки голыми руками?
Усмехнувшись, нирванец промолчал, разглядывая приближающуюся эскадру. Мерлин проговорил, щуря глаз:
– Хочешь использовать спайкарды?
– Посмотрим, – рассеянно сказал Фауст.
Короля такой ответ не устроил, но понятно было, что добрый доктор не настроен на задушевные беседы. Однако Мерлин давно собирался проконсультироваться с компетентным чародеем, и случай был как раз подходящий. Показав оба свои перстня с Чешуйками, Мерлин поделился подозрениями: дескать, на один из них могут быть наложены оберегающие Нирвану заклятия. Осмотрев Амулеты, Фауст лениво осведомился:
– Они тебя хоть раз подводили?
– Нет, – сказал король. – Даже наоборот.
– Ну так пользуйся и не забивай себе голову ненужными проблемами. Только два Амулета – многовато для тебя. Мой совет – отдай один матери.
– Тот, на котором нет чар, – уточнила Дара.
Оставаясь внешне равнодушным, Фауст с интересом наблюдал, как они делят перстни. Никакой разницы между Амулетами не было, поскольку дедушка Гамлет заколдовал оба.
Обзаведясь спайкардом, Дара осмелела и вкрадчиво произнесла:
– Герцог, поскольку мы теперь союзники, можно было бы расширить наше сотрудничество…
– Мы стали союзниками на очень короткое время, – холодно возразил нирванец. – Впрочем, слушаю.
Вдовствующая королева выразила надежду, что король Кул позволит кому-либо из высших демонов Хаоса заглянуть в старые книги, которые хранятся в Нирване. Поскольку Фауст не отреагировал, она прямо сказала:
– Хаос гибнет, и нам срочно нужен способ ремонта Логруса.
– Хаос не погибнет, – меланхолично отозвался герцог. – Поговорим об этом позже.
– Ты не хочешь нам помогать? – вскипела она.
– Да, не хочу. – Фауст умел быть до отвращения искренним. – Но, вероятно, придется помочь.
– Не бесплатно? – уточнил Мерлин.
– Мы прекрасно понимаем друг друга.
Фауст отвернулся, показывая, что тема исчерпана.
Эскадра Фернандо приближалась. Уже можно было разглядеть суетившихся на палубах моряков и разрушения на корме замыкающего броненосца.
Скинув синюю джинсовую рубашку, Фауст подставил свежему ветру висевший на волосатой груди Амулет. «А он ничуть не хуже старшего брата, – машинально подметила Дара и вдруг увидела, что на спине нирванца распускаются крылья. – Экзотический мужчина, разрази его Порядок…»
– Ты почему-то не любишь нас, – кокетливо пожаловалась она.
– Не люблю? – Фауст удивленно поднял брови, одновременно расправляя крылья. – Ошибаешься, подружка. Я ненавижу тебя и твою поганую страну. За то, что ты и тебе подобные пытались сделать с Нирваной и моей семьей. Ты заигралась, девочка, и будешь наказана.
Мерлин возмутился, стал объяснять, что Хаос отныне совсем не враждебен Нирване. Не дослушав, Фауст разбежался и прыгнул с утеса. На мгновение получеловек-полугарпия исчез из виду, но затем поднялся в небо и полетел в сторону эскадры. Он не нуждался в помощи тех, кого оставил на скале.
Даже если экипажи бронированных монстров заметили воздушную цель, то не придали значения, приняв за морскую птицу. Сделав круг над кораблями, Фауст нашел то, что искал, – на среднем мателоте возле носовой пушки был не задраен палубный люк.
Пикируя, он успел подумать, что уже видел или слышал нечто подобное, – вероятно, Судьба загодя подсказала решение, которое должно было пригодиться через много десятилетий. Затем Брат Оборотня снисходительно оценил уродство слишком больших и неуклюжих орудий – грозных, но не способных показать серьезную скорострельность. Потом, рванув кольцо, он метнул гранату и стремительно взмыл, набирая высоту.
