заросли, в зените – полосатое солнце.
– Цель нашего путешествия где-то в джунглях? – спрашивает Дара.
– Если я не напутал, там не простые джунгли, а каменные, – острит в ответ Мандор.
Вновь устроившись в седлах, они летят к городу, который манит зовом колдовской силы. Там есть что-то важное – это ясно даже на таком расстоянии.
Возле развалившихся городских ворот расположился отряд дикарей. Множество голых особей обоего пола с раскрашенными телами потрясают копьями, словно приветствуют пришельцев, а шаман в маске танцует и бьет в бубен, желая им удачи.
– Туземцы выглядели вполне миролюбивыми, – прокомментировала Дара. – Странно, но город кажется не слишком опасным.
– Здесь все пропитано Высшей Магией, – негромко откликнулся Мандор.
Три волшебных шарика устремились в полет вдоль проспекта, задерживаясь возле установленных в нишах изваяний. По правую руку статуи изображали воинов человеческой и демонической породы, по левую – мантикор, грифонов и совсем уж позабытых чудищ, поголовно истребленных в доисторические времена.
– М-да, пожалуй, – согласилась Дара. – Здесь дремлют чрезвычайно древние силы.
– Не забывай, это место называется Городом Спящих Демонов.
– Опять демоны! – На лице появилась брезгливая гримаса. – Не люблю это племя, хоть и сама к нему принадлежу… Обрати внимание – город заброшен, однако на улицах нет мусора.
Мандор, удовлетворенно оскалясь, согласился:
– Значит, мы попали в нужное место. Прадед намекал, что здесь должно храниться нечто исключительной ценности.
– Мерлин ищет совершенно в другой стороне, – напомнила Дара.
Отвечать на эту реплику Мандор не стал. Баньши трусцой вбежали на площадь, образованную кольцом строений в стиле античного модерна. Колонны, фонтаны, портики, конные статуи. Бронзовые и каменные воины, сидящие в седлах и стоящие в колесницах, сжимали древки дротиков, потрясали ятаганами и секирами. В центре большого фонтана исполинский дракон пронзал копьем поверженного рыцаря с нечеловеческим лицом.
При виде этих изваяний баньши словно взбесились, едва не сбросив своих наездников. Пришлось спешиться и привязать нервных тварей к деревьям подальше от статуй.
Покидая площадь, Дара услышала за спиной ржавый скрип. Она обернулась, успев заметить, как шарики Мандора с огромной скоростью закружились вокруг пришельцев из Хаоса.
Скрип продолжался, причем издавали его статуи, поворачивавшие головы и торсы в сторону уходящих Повелителей Теней. Дракон, опираясь на каменное копье, провожал гостей взглядом, в котором не было злобы. Потом, потеряв к ним интерес, вновь повернул голову к недобитому противнику и наступил ему на грудь нижней лапой, пронзив панцирь громадными когтями.
– Пошли отсюда, – буркнул Мандор. – Они нас не интересуют. Мы их, кажется, тоже.
– А как же баньши – оставим их здесь? Мандор поморщился и, мотнув головой, сказал:
– Придется. Встретив следующий очаг магии, они могут совсем сорваться с катушек. Даже мне здесь не по себе.
Обстановка угнетала. Пресловутые спящие демоны уже не спали, а лишь дремали. Некоторые статуи, мимо которых проходили Мандор и Дара, провожали их равнодушными мертвыми взглядами. Вдовствующей королеве очень не хотелось, чтобы истуканы проснулись окончательно, и она пробормотала:
– Не буди спящего демона…
На следующей площади неведомые зодчие воздвигли аллегорическую скульптурную группу. В центре композиции возвышался исполинский Скорпион, угрожающе вставший на дыбы, занесший для удара ядовитый шип хвоста и переднюю пару лап. Его жвала были приоткрыты, а глаза прищурены. Вокруг членистоногой Прародительницы вылезали из разбитых яиц Змея, Единорог и Птица. Их окружали всевозможные обитатели Отражений: демоны, люди, гарпии, кентавры, рептилии, циклопы.
Снова послышался лязг металла, и бронзовые фигуры зашевелились. Кое-кто доставал оружие, другие расправляли плечи и суставы.
– Набросятся, – с ледяным спокойствием произнесла Дара. – Сейчас я их…
– Не спеши. – Мандор помешал ей пустить в дело уже готовое сорваться заклинание Медной Чумы. – По-моему, опасны вовсе не они.
Он добавил, что в старой рукописи упоминается двухэтажный дом из розового мрамора, фронтон которого украшен барельефом Змеи. Три стальных шарика разлетелись по улицам, но вскоре вернулись, сообщив: нужное здание обнаружено.
Дом, источавший сильнейшие флюиды старинного колдовства, напоминал небольшой дворец, обнесенный обветшавшей решеткой. Внутри ограды был разбит скромный сад с цветником. Фонтан давно засорился, часть бассейна обрушилась, так что вода струилась ручейком по кирпичной дорожке и, выбравшись на улицу, исчезала в сточной канаве.
На площади перед дворцом, бряцая шестеренками и свистя клапанами котла, разъезжал жуткий паровой экипаж. Три пары деревянных колес, словно позаимствованных у крестьянской телеги, со страшным грохотом молотили по булыжникам. Возле топки стоял каменный машинист из породы минотавров – крокодилья голова, человеческий торс, козлиные ноги. Уголь в топку он не кидал, и вообще был бездвижен – лишь разок покосился на чужаков, после чего снова устремил бессмысленный взгляд в другую сторону.
Как и прочие неживые обитатели этого города, истукан-машинист не казался опасным. Однако Мандор внезапно схватил Дару за руку и утащил за кусты.
