Я пояснил, что мог бы рассказать ей еще очень много, но с нее и этого, пожалуй, хватит. Даже если бы и рассказал больше, она все равно не запомнила бы.
— Нет, кое-что я запомнила, — потупила взор наша одноклассница.
— Ого! — засмеялся Крум.
— Эге! — засмеялся я.
Только Калинка не засмеялась, а спокойно заговорила:
— В Средней Азии от горного узла Памир в северо-восточном направлении простираются горные хребты, достигающие Камчатского полуострова. По происхождению они являются самыми старыми горами. Среди них — Тянь-Шань, Куэнь-Лунь, Саяны. Высшая точка на Тянь-Шане — Пик Победы, 7439 метров над уровнем моря.
Я почувствовал, как у меня и даже у Крума волосы встали дыбом. Моя коленка нервно застучала по ножке стола.
— И дальше знаешь? — спросил я с опаской.
— Да, — скромно ответила «божья коровка». — Это только десятая часть всего параграфа.
— Тогда географию оставим, а посмотрим, как у тебя с геометрией.
— Если так распорядился председатель…
Сам того не сознавая, из одного угла скатерти я уже сделал красивый морской узел. Но сохранить прежнюю позу наставника мне все же удалось:
— По геометрии мы проходим цилиндр. Ясно?
— Да.
— Цилиндр — это такая штука цилиндрической формы. Поэтому она так и называется: ци-линд-р…
— Вполне возможно.
— Цилиндр, он… Вообще-то, цилиндр…
Я осекся. Еще была надежда на помощь Крума, — но он не отрывал взгляда от окна, которое имело всего-навсего прямоугольную форму.
— Я и сейчас поняла все, — успокоила меня Калинка. — Цилиндр — это геометрическое тело, состоящее из двух параллельных и круглых оснований, а также одной окружной поверхности. Площадь поверхности цилиндра измеряется сложением площадей оснований и прямоугольной развертки боковой поверхности: C1 = 2B + C. Объем цилиндра находим путем умножения площади основания на высоту: V = B x h.
На этот раз вмешался Крум, который так же, как и я, совершенно бессознательно завязал морской узел на своем углу скатерти:
— Еще что-нибудь про цилиндр знаешь?
— Знаю, — ответила Калинка. — Я решила задачи…
— Значит, придешь завтра в школу?
— Нет. Только в понедельник. Через три дня. Но я читаю, выполняю упражнения. Шов мой зажил и уже не болит. Я гуляю по дому и даже выхожу на улицу.
Я был потрясен. Вроде бы девчонка, а какая умная! Жаль, что она сидит за второй партой, а я за последней. Если бы расстояние между нами было поменьше, то на контрольных по геометрии…
Из этих сладких грез меня вернул голос Крума.
— Слушай, Калинка! — громко сказал он.
— Слушаю, — ответила она.
— Хочешь заключить один дружественный договор?
— Если дружественный…
— Речь идет обо мне и Саше.
— Я готова на все. После того как две недели тому назад вы меня спасли от собаки…
— А, от той лохматой, с висячими ушами?
— Да. Я буду счастлива отблагодарить вас, если смогу.
— Сможешь.
Крум вытер пот со лба и для большей убедительности встал:
— Хочешь открепиться от нас? Мы объясним Валентину и совету отряда, что сейчас, когда мы…
— Почему? Мне так хорошо быть прикрепленной…
Наконец мой друг выпалил:
— Я хочу, чтобы нас обоих прикрепили к тебе! Чтобы крепко прикрепили! Правда, Саша?
С внешним безразличием и с большой внутренней радостью я сказал, что ничего не имею против.
Крум взволнованно продолжал:
— Чтобы и Васко прикрепили! и Жору Бемоля! и Стефана Второгодника! Гораздо лучше будет, если ты станешь нам помогать, а не мы тебе. И мы будем стараться — честное пионерское!
— Хорошо, — ответила Калинка.
Наступила тишина облегчения, было только слышно, как мы развязывали узлы на скатерти. Она была льняная и приятно шуршала…
Глава II. Два новых знакомства
Закрытая дверь соседней комнаты пропускала звук. В этом я убедился, когда совершенно неожиданно услышал, дрожащий от волнения мужской голос:
Незнакомец за дверью замолчал. Заговорил Крум. Его голос тоже дрожал:
— А та комната… мне кажется, того… не пустая, а?
— В этом что-то есть, — уклончиво сказал я.
В этот момент открылась дверь. На пороге стоял взлохмаченный молодой человек в коротких брюках и домашних тапочках.
— Познакомьтесь с моим дядей Трифоном! — весело сказала наша одноклассница. — Недавно он окончил театральный институт и уже работает.
— И работа эта — не из легких, — сказал молодой человек со вздохом. — Особенно сейчас. Мне приходится учить драму «Нашествие Никифора» — так сказать, героическую летопись борьбы хана Крума против византийцев. А еще мне предстоит готовить и другую пьесу, в которой…
Знакомясь, мы старались быть весьма учтивыми и галантными, разумеется, в надежде понравиться нашей молодой хозяйке. Крум даже оказал, что он очень восхищен стихами, что они были прекрасно продекламированы: громко и с выражением.
— Было бы недурно, если б мой режиссер придерживался такого же мнения, — мечтательно произнес дядя Калинки. — Уж очень хочется стать великим артистом!
Тут он повернулся ко мне:
— У тебя на этот счет, конечно, свое мнение, не так ли?
Я уже не мог оставаться галантным:
— Теперь все хотят стать футболистами или хотя бы артистами, чтобы получить мировую известность. Но мне думается, для этих занятий, кроме желания, надо иметь талант.
