Ростик покорно расшнуровал ботинки. Так даже таинственнее: ни грязи, ни следов.
Антон осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого, тихо. На всякий случай обуваться не стали.
Кнопка лифта тотчас вспыхнула красным огнем, и через несколько секунд мальчики с облегчением отгородились пластиковым щитом от посторонних глаз.
— Давай я, — сказал Ростик и нажал кнопку с цифрой «12».
Лифт устремился вверх.
— Что я тебе говорил! — уже не таясь кричал Антон.
Ростику пришлось еще раз сознаться в правоте друга.
Кабина мягко остановилась, двери с шипением раздвинулись.
Перед ними стоял парень в разноцветном комбинезоне.
— С приездом, новоселы!
У Ростика похолодело под ложечкой, но Антон не растерялся, кивнул маляру в ответ и сразу же нажал на кнопку. Лифт провалился вниз.
— Влипли… — дрогнувшим голосом прошептал Ростик и сунул ноги в ботинки.
Кабина встала.
— Живо! — заторопил Антон и потащил Ростика за руку.
Они удачно прошмыгнули на лестницу и помчались наверх. Ноги елозили в ботинках, путались шнурки, но Ростик не отставал ни на ступеньку. К счастью, Антон удачно нажал кнопку: лифт опустился лишь до восьмого этажа, а четыре этажа, да еще два лестничных марша — пустяки.
Чердак был высоким, головой не заденешь перекрытия.
Обернутые алюминием трубы отопления на ножках-кронштейнах, будто серебристые чешуйчатые драконы, расползлись по всему чердаку.
В наружных стенах зияли бойницами вентиляционные оконца без стекол…
Ребята прильнули к ним.
— Ух ты! — восторженно воскликнул Антон. — Краео-тища какая!
Ростику тоже понравилось. Выше и подниматься незачем. Еще увидит кто…
— Пошли! — опять заторопил Антон.
Отсюда на крышу — два шага. Не два — пять, пять ступенек по железному трапу.
Крыша оказалась плоской, огороженной низеньким кирпичным бортиком, словно палуба на верхнем капитанском мостике.
А видимость — на тысячу километров! Как из космического корабля, наверное.
— Ну?! — победно спросил Антон.
— Здорово, — заулыбался Ростик. Смуглое лицо его прямо-таки светилось. Все опасения и страхи забылись. Не отпустят к морю, и здесь с Антоном лето прекрасно пройдет. С Антоном не соскучишься!
— Завтра уже поздно было бы, — сказал Антон. — Государственная комиссия принимать будет. Не сунешься. А тот… — Он показал вниз, на такой же дом, который только начали строить. — А тот когда еще до крыши доведут!
Второй двенадцатиэтажный поднимался пока до первых оконных проемов. Кран над будущим домом нависал стрелой, будто цапля над лягушонком.
Антон приложил к белесым бровям руку козырьком и пристально вгляделся в остекленную кабину строительного крана: не мама ли там работает? Оттуда, из «стрекозиного глаза», тоже все прекрасно видно. Не единожды попадался…
— Тут смотреть нечего, — произнес Антон, понизив голос. — Город как город.
Он увлек Ростика на другую, безопасную сторону.
И отсюда был виден город, прибрежная часть его. Крытые рубероидом, промазанные полосами битума крыши панельных и кирпичных домов, щедро выстекленные дома-«свечки», и, казалось, насквозь прозрачное управление стройтреста, и темная стремительная махина танка «Т-34» на гранитном постаменте, а правее за ним, через дорогу, за временным щитовым забором, звездным кругом наклонные стелы-знамена.
За горбатым путепроводом и рыжим с робкой прозеленью лесом виднелись ГРЭС и завод.
— А знаешь, какой вышины новая труба?
— Сто восемьдесят, — небрежно кинул в ответ Антон.
Высота внушительная, но мама каждый день почти на сорокаметровую высоту забирается.
Антон покосился на «стрекозиную» кабину…
— Пошли, оттуда еще поглядим.
С южной стороны все так же величественно текла река и желто светились песчаные пляжи левобережья. За мрачными развалинами, Домом Советов и Дворцом культуры опять топорщился лесной массив.
— Во-он там, где две березы срослись, Дом пионеров и школьников будет. Говорят.
— Где-где? — выпучил карие глазищи Антон.
— Видишь ель сохлую? Макушка вроде телевизионной антенны, пригнулась даже… Дальше чуть две березы в обнимку…
— Ерунда! — отрезал Антон. — Дворец для нас выстроят там, где развалины. И не спорь! Кто лучше знает: самый первый прораб в Иришах или оператор, хоть и старший, отец твой?
Спорить, конечно, не имело смысла.
С Волхова задул ветерок. Посвежело. Антон внимательно осмотрел небо.
— Опять тучи натянет. К вечеру наверняка дождь хлынет.
— Похоже, — согласно кивнул Ростик.
— У нас тут солнце шестьдесят пять дней в году.
— В среднем, — уточнил Ростик. — А в Баку не меньше чем триста.
Ростик сказал это просто так, но Антона задело.
— Ну и сидел бы в своем Баку! И смотрел бы каждый день на свое солнце. Это даже неинтересно, когда каждый день с утра до вечера солнце печет. И грибы не растут. Им влага нужна, грибные дожди.
— В Баку грибов нет. И леса нет…
— То-то! А здесь на любой вкус: солнце, дождь, лес, грибы!
— Там море…
Против моря, конечно, ничего не скажешь. Море — это море. Антон никогда в жизни не бывал на море. А море…
— А Волхов там есть?
— Волхова нет.
— И Волхова нет! — победоносно воскликнул Антон: сквитался за море. Тем более, море в Баку Каспийское, а оно, как всем известно, мелеет год от года. Скоро совсем, наверное, высохнет.
Волхов — река вечная! По Волхову еще варяги в Грецию плавали. И древние славяне на веслах и под парусом ходили… Вот эпоха была! Никто в школах не просиживал. Кто в греки, кто куда ходил…
Антон хлопнул Ростика по плечу и зябко передернулся от ветра:
— Айда вниз, насмотрелись.
Ростику тоже стало холодно.
Только отошли от кирпичного фальшборта, сошли на три ступеньки, как где-то гулко прогремел взрыв. Ребята бросились назад, на крышу.
За неразлучными березами, словно по волшебству, выросло высокое мохнатое темно-сизое дерево. Не дерево — громадный куст. Вырос и упал, будто подрубили его сразу. Лишь сизое облачко поплыло по небу, но и его подхватил волховский ветер, смял и развеял.
Антон и Ростик молча переглянулись и сломя голову бросились к лестнице. Скорее вниз и — туда, к месту происшествия!
Сверху до берез, казалось, рукой подать, а бежать пришлось километра полтора. Сразу согрелись, жарко даже стало. Примчались, а там и следов никаких. И людей нет. Но воронку отыскали. Неглубокая такая, а вода коричневая выступила. Вокруг свежие комья разбросаны веером. Рваные края воронки сизым дымятся, и взрывчаткой прогорклой пахнет.
