— В схватке насмерть, — сказала Касси, — ничьих не бывает.
Вытащив нож, она ткнула им Джонни в бедро — миллиметров на пять, так, чтобы проткнуть кожу.
— Абтакха, за свою жизнь ты понаделала немало глупостей, — заметила «Ворон» по дороге назад в казармы. Подруги передали детей своей смене. — И все же я не могу поверить, что ты действительно пырнула Джонни Чанга.
— Я хотела показать ему разницу между показным поединком перед экраном голокамеры и настоящей схваткой на улице, — угрюмо ответила Касси.
Пояс с «кровопийцей» вернулся на место. Куртку она перебросила через плечо.
— Думаю, он усвоил твой урок. Но ты должна признать, смотрелся он весьма неплохо. Эх, ты бы только видела лицо Миши, когда величайшую кинозвезду Внутренней Сферы буквально насадили на вертел!
Касси пожала плечами. «Ворон» действовала ей на нервы, хотя она, похоже, об этом не догадывалась. Касси сама не могла точно сказать, зачем уколола Чанга. Ей было не по себе. Неужели она потеряла контроль над собой? Эта мысль была невыносима. Именно поэтому Касси никогда не пыталась найти утешение в наркотиках и вине.
Поднявшись по лестнице, подруги вошли в вестибюль. Заметив слева у одной из кушеток какое-то движение, женщины, стремительно развернувшись, потянулись за оружием: Касси — за своим крисом, «Ворон» — в потайной карман. Касси не единственная из «кабальерос» была постоянно начеку, особенно когда они находились на планете, столице империи, с которой воевали большую часть своей жизни.
Однако в настоящий момент угроза если и была, то казалась неочевидной. К подругам робко подошла худенькая девушка — точнее, девочка лет четырнадцати, не больше, даже если сделать поправку на восточный генотип коренных жителей Синдиката Дракона, скрывавший возраст. У нее за спиной жались друг к другу два совсем маленьких ребенка, мальчик и девочка, испуганно глядевших на неверных.
— Чу-и Сатхорн? — спросила старшая из детей.
— Это я, — откликнулась Касси.
— Меня зовут Сарико Корелли. А это Анна-ко и Томми, мои брат и сестра.
Касси улыбнулась.
— Польщена знакомством с вами, — ласково произнесла она.
Дети чувствовали себя очень неловко, и это нельзя было объяснить только смущением от встречи с экзотическими заморскими рыцарями удачи. Нервы Касси напряглись до предела, но она понимала, что торопить события бесполезно. Рано или поздно дети обязательно выскажут, что лежит у них на душе.
— Хинджиро Коулман — наш дедушка, — снова заговорила Сарико. — Отец наш погиб, сражаясь в составе Шестого «Призрачного» легиона с Кланами. Мать убили во время нападения Кланов на имперскую столицу. Кроме дедушки, у нас больше никого не осталось.
— Я очень огорчена тем, что узнала о ваших родителях, — вежливо сказала Касси. — Могу ли я чем- нибудь вам помочь?
Девочка посмотрела на малышей, затем снова повернулась к Касси:
— Наш дедушка пропал. Вчера вечером он не вернулся домой.
Так вот почему сегодня утром его не было в казарме. Касси предположила, что у консьержа выходной. Даже жители Дракона один день в неделю отдыхают.
Вдруг Сарико залилась слезами:
— Такого никогда раньше не было! Я боюсь, с дедушкой что-то случилось…
VIII
— Вашего консьержа нашли, — сказал Миша Куросава. Касси разбудил стук в дверь комнаты, которую они занимали вдвоем с Кали. Несмотря на то что было уже утро, Касси только что заснула. Она снова проработала всю ночь.
Посредник, как обычно, был в кричащей пестрой рубашке. Касси, вскочив с кровати, успела только натянуть длинную майку. Она не пригласила Мишу войти. Проводя собственное расследование по поводу исчезновения Коулмана, Касси также попросила Куросаву связаться с властями.
— Точнее, нашли его труп, — поправился Миша. — Выловили из канала. Полиция говорит, смерть вследствие естественных причин.
Стены помещения были выложены надраенной до ослепительного блеска плиткой; от ярких флюоресцентных ламп у Касси заболели глаза. Глядя на посиневший труп, лежащий на выдвинутой из стеллажа полке, молодая женщина радовалась одержимости жителей Синдиката Дракона чистотой. В данный момент это означало то, что она не чувствовала никаких других запахов, кроме резкого аромата дезинфицирующего средства, жалящего ей глаза, словно слезоточивый газ.
Хинджиро-сан пробыл в воде недолго, и его труп не успел раздуться. На шее отчетливо проступала странгуляционная борозда — его явно задушили.
— Смерть вследствие естественных причин, — повторил чу-и Цу Шьен Маккартни из уголовного отдела Службы поддержания общественного порядка имперской столицы.
Повернувшись к нему, Касси вопросительно подняла бровь. Сейчас на ней был строгий темно-синий костюм, черные колготки и туфли. Волосы парика, забранные в узел наверху, были заколоты палочками из полированного тика. Одежда и манеры свидетельствовали о ее принадлежности к среднему классу.
Печальные раскосые глаза посмотрели на нее сквозь табачный дым.
— Видите татуировку? Ирецуми. Этот человек являлся членом якудзы.
Касси кивнула. Маккартни имел средний для Внутренней Сферы рост — то есть был на несколько сантиметров выше нормального уроженца Синдиката.
Ночью погода переменилась. Спустившись в морг, полицейский не снял с себя серый дождевик, схваченный на груди красно-белой застежкой с эмблемой Службы поддержания общественного порядка. Под ней вместо форменного халата у Маккартни был просторный костюм европейского стиля с небрежно повязанным галстуком. Касси не могла определить, просторен костюм потому ли, что чу-и купил по дешевке первый попавшийся, или же такой требовало его «просторное» телосложение. Возможно, и то и другое. Так или иначе, сейчас перед ней был обыкновенный полицейский Синдиката.
Вымирающий вид. Теперь их остались считанные единицы.
Маккартни сделал движение, словно ощупал большим и указательным пальцами странгуляционную борозду Касси обратила внимание, что в действительности он не прикоснулся к окоченевшему трупу.
— Оригами.
— Оригами?
Касси была недовольна тем, как полицейский заставляет ее разыгрывать из себя эхо. Впрочем, Маккартни не подал виду, что доволен победой над собеседником — всего-навсего женщиной. Может быть, просто его лицо не привыкло к такому выражению.
— Якудза имеет много слов для обозначения убийства, — сказал полицейский, вынимая изо рта сигарету и разглядывая ее так, словно недоумевая, как она прилипла к его губе. Держал он сигарету, как было принято в Драконе, между большим и указательным пальцами, пряча огонек в ладони. — Правда, сейчас больше в ходу «складывать». «Сложить человека» — значит его убить. — Он пожал плечами. — Оригами.
— В отчете говорится, что смерть наступила вследствие естественных причин.
Его лицо оставалось непроницаемым, но Касси этого ожидала. У жителей Синдиката, как и у граждан Конфедерации Капеллы, большой опыт демонстрировать собеседнику каменное лицо. Тысячелетия практики. Но вдруг Маккартни чуть согнулся в пояснице, словно получив легкий тычок в живот.
Харагей. Подобно тому, как якудза придумали множество слов для того, чтобы иносказательно выразиться о насильственной смерти, владеющие японским языком люди вкладывали много различных значений в это слово. Буквально оно означает «язык тела». Под ним могло подразумеваться то, что подданные Марика или Штайнера назвали бы «не раскрывать свои карты»; кто-то считал, что «харагей» — это пересылка всех эмоций в центр тела, хара. Но в настоящее время под словом «харагей» чаще всего
