– Как прошел день? – спросил у нее Себастьян. Улыбка его была обезоруживающей и так напоминала ей улыбку Сэма, что у Кэсси свело живот. – Ты была в детском доме?
– Да.
– Как вел себя Николас?
– Николас? – непонимающе переспросила она.
Себастьян поставил свой бокал на подлокотник сиденья:
– Сын той женщины, с которой ты делишь квартиру. Ты ведь каждый день отводишь его в садик при детском доме?
Кэсси облизнула внезапно пересохшие губы:
– А… как ты о нем узнал?
– Я попросил Стефаноса без лишнего шума провести для меня маленькое расследование.
– Вот как, – как можно безразличнее произнесла она. – Что еще ты обо мне узнал?
Себастьян снова взял бокал с подставки и повертел его в руках:
– Соседка, с которой ты делишь квартиру, из бывших заключенных, в прошлом наркоманка. Вряд ли это тот человек, с которым ты бы стала жить, приняв решение изменить свою жизнь. Или я не прав?
Кэсси вздернула подбородок:
– Ты как-то забываешь про мое собственное прошлое – почему я оказалась в тюрьме. Ангелика честная и очень милая девушка – мне редко встречались такие люди. Она заслуживает, чтобы ей дали шанс.
– То есть она завязала?
– Да, – процедила Кэсси.
– Похвально с ее стороны, учитывая, что у нее есть ребенок, – кивнул Себастьян.
Кэсси слышала в ушах оглушающий стук собственного сердца. Значит, Себастьян решил, что Сэм – сын ее подруги? Ну что ж, это уже хорошо. С по мощью Ангелики ей, может быть, удастся в течение нескольких последующих недель, до того как она сможет покинуть остров, поддерживать у Себастьяна это убеждение.
– Вы познакомились в тюрьме?
– Да.
– И ее сын был там же вместе с ней?
– Э-э… – Кэсси мысленно скрестила пальцы на удачу, готовясь произнести очередную ложь. – Да.
Себастьян некоторое время изучающе смотрел на нее.
– Та картинка, что ты мне передала на днях от одного мальчика… – начал он. – Его родители были преступниками? Или их лишили родительских прав из-за жестокого обращения с ребенком?
Кэсси потянулась к стакану с соком:
– Не совсем так. Себастьян вскинул одну бровь:
– В смысле?
– Точно не из-за жестокого обращения, – уклончиво ответила Кэсси.
– Но если я не ошибаюсь, ты сказала, что он сирота?
Кэсси чувствовала себя как на допросе. И кажется, Себастьян поймал ее на лжи – она уже забыла, что говорила ему.
– Наверное, в тот момент я просто думала о чем-то другом или перепутала его с другим ребенком, – уже скорее от отчаяния продолжала лгать Кэсси.
– А как его зовут?
Кэсси сглотнула и провела языком по сухим губам.
– А… С-сэм.
– Надеюсь встретиться с ним завтра на празднике. Я пригласил фокусника, заказал для каждого ребенка подарки, а также попросил, чтобы не было недостатка в сладостях и мороженом.
– Ты серьезно отнесся к празднику, – выдавила из себя Кэсси. – Уверена, детям понравится праздник и они запомнят его на всю жизнь.
Себастьян слегка кивнул, принимая ее благодарность:
– Более того, я решил сделать этот праздник ежегодным и хотел бы побывать в детском доме, как только мне представится такая возможность.
– Директриса будет польщена, – сказала Кэсси, но думала совсем о другом.
Ужас сковал ей сердце. Праздник и так представлял для нее значительный риск, а если Себастьян еще отправится в детский дом, то вполне возможно, что кто-нибудь да и сообщит ему, кто является матерью Сэма. Кэсси уже выстроила целое здание лжи, но поддерживать каждый кирпичик на месте становилось все сложнее.
– Ты догадалась, куда мы едем? – неожиданно сменил он тему.
Кэсси незаметно выдохнула, отвернувшись к окну, и только тогда заметила, что они выехали за пределы города. Как было известно Кэсси, здесь, в местечке Киония, на прибрежной полосе предпочитала отдыхать королевская семья Каредес. Себастьян прежде никогда ее туда не приглашал, хотя и рассказывал об уединенности виллы, вписанной в окружавшую ее природу, со сказочным видом на морской пролив, разделявший острова Аристо и Калиста.
– Мы едем в Кионию? – спросила Кэсси у Себастьяна.
– Да. Я подумал, что нам не помешает побыть немного наедине. Я попросил Стефаноса, чтобы он организовал для нас пикник. Сегодня прекрасный вечер, так что мы сможем во время ужина полюбоваться закатом.
– Это было бы замечательно, – искренне ответила Кэсси. – Я не помню, когда последний раз была на пикнике. Сэм всегда меня просит… – Кэсси резко оборвала себя, сердце у нее забилось, как у пойманного зайца.
Себастьян тотчас же вскинул на нее глаза:
– Сэм? Ты говоришь про мальчика, который нарисовал для меня картинку?
Кэсси моргнула, чувствуя пустоту в голове.
– Э-э… Сынишка Ангелики, – прохрипела она.
Брови Себастьяна изумленно поползли наверх.
– Разве его имя не Николас? Стефанос сказал, что его зовут Николас. Или он ошибся?
– Н-нет. В-все так. – Кэсси лихорадочно измышляла следующую ложь. – Сына Ангелики зовут Николас, но сам мальчик предпочитает второе имя.
– Понятно, – кивнул Себастьян. – Моя сестра Элиза также предпочитает имя Лиззи. Я сказал ей, что столкнулся с тобой, – продолжал он. – Она училась в Париже, но приезжала домой на отцовские похороны и на свадьбу Китти. Сейчас она в Австралии, работает у друга Алекса. Он бизнесмен.
– Как она поживает? – ухватилась Кэсси за возможность еще раз увести разговор от Сэма.
Когда-то она дружила с сестрой Себастьяна. Теперь уже и не вспомнить, кто из них кого подстрекал на совершение проделок, одну безумнее другой.
– Ты знаешь Лиззи, – с горьковатой улыбкой сказал Себастьян. – Она не только не пропускает ни одной вечеринкой, но еще хочет быть королевой каждого вечера. Она не очень-то горела желанием ехать в Сидней, но мы все решили, что немного пожить в реальном мире пойдет ей только на пользу. Лично я надеюсь, что она станет хотя бы немного спокойнее.
Кэсси опустила глаза:
– Когда в следующий раз будешь с ней общаться, пожалуйста, передай ей от меня привет.
Позади них остались кованые ворота подъездной аллеи, ведущей к королевской вилле. Кэсси чувствовала на себе давящий взгляд Себастьяна и лишь усилием воли заставила себя поднять голову.
– Думаю, она сама с тобой свяжется, – сказал Себастьян. – Когда отец обнаружил открытки, которые Лиззи тебе посылала, он строго-настрого запретил ей общаться с тобой. Возможно, Элиза сейчас сама сожалеет, что уступила его требованию, и только чувство вины не позволяет ей с тобой связаться. Тем не менее это не мешало ей тебя любить.
У Кэсси сжалось сердце.
– Я тоже ее любила. Люблю, – поправилась она и вдруг добавила: – У нас с ней было гораздо больше общего, чем она думала.
