встреча. Мелькнула глупая мысль: «А если это судьба?»
Матвея передернуло. Он себя обругал:
— Типун на язык! Кто она и кто я? Между нами пропасть, бездна.
Но почему-то подумалось: «Даже имени ее не знаю».
И нога упала на тормоз. Он заспешил. «Черт, развернуться нельзя, можно только остановиться, но не возвращаться же мне пешком».
Сам не зная зачем, Матвей выскочил из авто, пошел, побежал, опасаясь, что девица уйдет — от памятника он успел прилично отъехать.
Чебуречница не ушла. Одиноко стояла, озираясь по сторонам. Матвей догадался: «Кого-то ждет». Заметив его, она слегка растерялась, но признала, кивнула и.., отвернулась.
Матвей такого приема не ожидал. Но упрям — завернул за памятник, с другой стороны зашел:
— Привет!
— Здрасте, — равнодушно кивнула она и.., опять отвернулась, даже досадливо сморщила лоб.
«Капризничает, — решил он. — Делает вид, что гордая». Матвей дернул ее за рукав и спросил:
— Как зовут-то тебя?
Она сердито оглянулась:
— Зачем вам?
Матвей напомнил:
— Мы же были на «ты».
Ее тонкие брови поползли вверх:
— Разве?
Он потерял терпение:
— Ну хватит прикидываться, мы знакомы. Даже более чем. Осталось друг другу представиться. Кто я — ты знаешь. Я тоже знаю кое-что о тебе.
В ее взгляде промелькнул интерес:
— И что же?
Матвей ухмыльнулся:
— Ты продаешь пирожки, в гостинице номера убираешь, в промежутках учишь старофранцузский…
На языке вертелось: «И порой неплохо трахаешься, если мало вокруг людей». Однако, вспомнив прошлую встречу, Матвей не решился девицу злить и закончил вполне прилично:
— Короче, ты весьма необычная особа. Так скажешь, как тебя зовут?
— А разве я не представилась?
— Сама знаешь, что нет.
Она усмехнулась:
— Что ж, так и быть, скажу. Меня зовут Денисия.
— Денисия?
— Да.
Матвей зачем-то хулигански присвистнул:
— Фю-ють.
— Что — фьють? — спросила она.
— Очень красивое имя.
Девица удивилась:
— Вы находите?
— Слушай, хватит, давай на «ты», — рассердился Матвей.
— А зачем? Думаете, мы еще встретимся?
Он внимательно всмотрелся в ее лицо и наконец заметил на красивом высоком лбу дурацкую, слишком короткую челочку.
«Раньше ее не было», — вспомнил Матвей и, не удержавшись, спросил:
— Зачем ты челку отстригла?
Она вспыхнула:
— Что, не идет?
Матвей улыбнулся:
— Да нет, ничего. Ты с ней озорная.
Подумав, он добавил:
— Но все равно необычная.
Надо было уходить, да и спешил он. Однако первая ушла она.
Загадочно взглянула на него, обронила:
— Это вы еще не все про меня знаете. Не удивляйтесь, если завтра встретите меня, к примеру, на приеме у посла Франции, — и убежала.
Матвей проводил ее растерянным взглядом и увидел, как повисла Денисия с криком восторга на крепкой шее гиганта:
— Сашка-а-а! Долгожданный мой! Мой родно-ой!
— Ну, здравствуй, любимая! Здравствуй, невеста! — прозвучал в ответ густой бас. — Заждалась? Не я опоздал, поезд подвел.
Гигант подхватил Денисию на руки и закружил, закружил, закружил… Их губы слились в поцелуе.
«Значит, его ждала. Значит, он и есть жених. Спецназовец, не иначе», — подумал Матвей, одновременно испытывая и уколы ревности, и комплекс неполноценности.
Еще бы, пигмеем он почувствовал себя рядом с этим огромным парнем: у гиганта имелось то, чего не хватает многим мужчинам.
«Такую комплекцию ни за какие бабки не купишь», — с завистью отметил Матвей, наблюдая пылкую встречу влюбленных.
Несомненно, влюбленных. Уж в чем, в чем, а в этом Матвей разбирался. Вдруг горько стало ему.
Спрашивается, с чего?
Уже в машине он набрал номер французского посольства и поинтересовался, будет ли там прием, и если будет, то когда. Ему ответили, что будет завтра вечером. Матвей обмер: «Ну и дела…»
Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что никаких дел как раз и нет: просто девчонка случайно узнала о приеме в посольстве и ему сказанула для шика. Цену себе набивает.
Сделав такой вывод, Матвей тем не менее принял все меры, чтобы попасть на прием. Когда же среди политиков, дипломатов и прочих гостей промелькнул ее до неузнаваемости изменившийся образ, Матвей подумал: «Вот тебе и Денисия. И с послами чирикает, и пирожками на вынос торгует. Мата Хари, не иначе».
Во все глаза он смотрел на чебуречницу и с удивлением констатировал, что она красива. С собранными в сложную прическу волосами, в струящемся по статному телу платье — даже ослепительна. Во всяком случае, так ему показалось.
Очень хотелось к ней подойти, но Матвей заробел. Спрашивается, с чего? С послами по-французски говорит, но дала же ему в отеле. И потом, в авто, тоже дала безропотно, так ему ли робеть?
«Сам черт ее не разберет, эту Денисию, — потягивая чудесное французское вино, подумал Матвей. — Может, она извращенка? Платье на ней бешеных бабок стоит, не говоря о бриллиантах, так зачем пирожками торгует? И в отеле прислуживает…»
Когда она его все же заметила, Матвей напрягся: признает или не признает. Взгляд красавицы равнодушно скользнул по его лицу.
«Не признала», — огорчился Матвей.
И ошибся. Денисия снова на него взглянула и приветливо сделала знак. Он сорвался с места, не подошел — подлетел:
— Здравствуй, принцесса огорошина!
— Здравствуй, парень преткновения, — усмехнулась она и серьезно добавила:
— Хочу вам два слова сказать, для меня это очень важно, но не сейчас. Чуть позже найдете меня?
Матвей, скрывая восторг, кивнул с пониманием и отошел.
И больше ее не увидел.
