Наконец запись была найдена и вручена Яне. Елизавета облачилась в костюм Деда Мороза, прихватила посох, мешок и рухнула в сани. Далила пристроилась рядом. Импровизированные сани под звуки вьюги ворвались в зал, и праздник начался.
Дед Мороз с шутками-прибаутками приветствовал гостей и, не выходя из саней, объявил конкурс костюмов и образов; на плечи Снегурочки легла роль судьи. Мимо нее дефилировали не «членши» клуба, а королевы с коронами набекрень, полуголые золушки, сексапильные зайчики, белочки и лисички.
Далила пыталась сохранять объективность, виновато поглядывая на Яну, притаившуюся у приоткрытой двери гримерной. Яна – тоже сюрприз. Из-за президентского грима она не могла принимать участие в дефиле, но именно ей Далила хотела бы отдать приз за восхитительный образ. Такого перевоплощения она не ожидала от Яны и, посматривая на дверь гримерной, изумлялась, как в милых и женственных чертах Самохиной мог скрываться мужественный президент.
'Но он как-то скрывался, в противном случае никакой грим не помог бы, – заключила Далила и задалась вопросом:
– Интересно, где банкирша Самохина научилась так мастерски накладывать грим?'
Тем временем дефиле исчерпалось. Наконец была установлена победительница конкурса. Ею оказалась Баба Яга в нижнем белье: по шнурку сверху и снизу. Дед Мороз шумно ее наградил, покинул сани и, водрузив под елкой мешок, провозгласил:
– До наступления Нового года осталось двадцать минут! Есть предложение отдать их президенту страны!
Все восхитились:
– Как?! У нас сам президент?!
– Да, сам президент заглянул в наш женский клуб, – с пафосом сообщила Елизавета-Дед Мороз и деловито пообещала:
– А подарки раздам уже в следующем году, после президента и боя курантов.
Все собрались дружными воплями радости поддержать Деда Мороза, но не успели: из-за двери гримерной истошно завопил «президент»:
– Нет! Не надо! Подарков не надо!
Далила увидела, как загримированная Самохина, визжа и задыхаясь, пыталась сорвать с шеи галстук.
«Истерика», – догадалась она и метнулась к гримерной.
Впереди неслись золушки, белочки, зайчики. За ней с сопением топотал Дед Мороз. Президент пятился и визжал пронзительным визгом Самохиной:
– Нет! Не надо подарков! Не надо!
Лисички-белочки пугливо хихикали и гадали:
– Что с ним? Это розыгрыш? Это шутка? Гляньте, как смешно он сучит ногами!
В конце концов президент перестал сучить ногами, рухнул на пол и попытался забиться в угол, пряча лицо в ладонях. Дед Мороз, распихивая зайчиков и королев, упрямо протискивался в гримерную. Наконец он увидел на полу своего президента и, убиваясь от горя, заквохтал голосом Елизаветы Бойцовой:
– Грим! Костюм! Все пропало!
– Какой грим? – возмутилась Снегурочка. – Разве не видишь, у Яны истерика!
– А у меня что, по-твоему? – грозно спросил Дед Мороз.
Но его не услышали; зайчики-белочки поразились:
– У Яны?! Яна-то здесь при чем?
Никто не признал в паникующем президенте Самохину. Этим они лишь усилили горе Деда Мороза. Зверски размахивая посохом, он завопил:
– Какой грим погибает! Какой мнется костюм!
На этой трагической ноте президент перестал орать и отключился. Снегурочка метнулась к нему, нащупала пульс и констатировала:
– Обморок!
Дед Мороз завопил:
– Нашатырь!
– Где? Где? – запричитали зайчики и лисички.
– В аптечке! В буфетной!
Пока бегали за нашатырным спиртом, Снегурочка ослабила галстук на лебединой шее президента и, расстегнув рубашку, принялась массировать его пышную грудь. Не помогало.
– Надо делать искусственное дыхание рот в рот, – сказала она, чем окончательно разволновала Деда Мороза.
Притопывая от волнения, он закричал:
– Рот в рот?! А грим?! Ты испортишь грим!
Тут подоспел «нашатырь», президент очнулся, увидел Снегурочку, выкрикнул «нет!» и опять отключился.
