– Садимся! Время идет!
Первым сел чех. Энергично тасуя колоду, он мелочно напомнил Далиле:
– Ты на кону два раза подряд. Если себя отыграешь, второй раз по новой ставишь себя.
«Какая разница, сколько раз мне проигрывать?» – скептически подумала она, надеясь расслабить мужчин игрой и, выбрав момент, улизнуть. Но Ванеку деловитейше подтвердила:
– Да-да, я на кону два раза.
Граблин, азартно потирая ладони, вдохновенно воскликнул:
– Эх! Впервые с бабой сажусь! Сейчас посмотрим, как бабы в «очко» режутся!
– В какое «очко»? – деловито осведомилась Далила.
Граблин и чех растерянно переглянулись и друг друга спросили:
– Она что, не играет?
Далила себя похвалила:
– Почему же, на фортепиано отлично играю, на аккордеоне могу и на баяне, а в «очко» не умею. А может, умею. Не знаю, не пробовала.
Ванек насторожился:
– А во что ты точно умеешь?
– Точно? Ни во что. Даже в «дурака». Издержки строгого воспитания.
– А как же ты собралась играть? – поразился Граблин и нервно хлебнул из горла.
Далила пожала плечами:
– Я думала, вы научите.
Чех заартачился:
– Я не буду учить! Отправляемся в спальню!
«Опять двадцать пять!» – огорчилась Далила и жалобно пропищала:
– А может, научите? Я спо-соб-ная.
Неожиданно Граблин взял ее сторону.
– Учить буду сам! – категорично изрек он и, протянув даме бутылку, выдал совет:
– Хлебни-ка для храбрости. Дело отчаянное.
Отшатнувшись, она промямлила:
– Издержки строгого воспитания. Я не пью.
– Что, совсем? – изумился Граблин, обалдело уставившись на Далилу.
– Крепких напитков – совсем.
Чех с уважением осведомился, вдруг интеллигентно переходя на «вы»:
– А что вы пьете?
Она застенчиво пояснила:
– Шампанское изредка или вино.
– А ликер? – поинтересовался совсем уж с любезной улыбкой чех.
Далила с такой же улыбкой ответила:
– Не пью и ликер. Иногда наперсток наливочки.
– Бабушка моя готовит сливовую наливочку божественного вкуса, – мечтательно поведал всем Ванек.
Граблин зло сплюнул:
– Тьфу! Совсем охренели? По душам разговор завели! Вы еще про хобби свои расскажите! Буду я с вами тут время терять!
Жестом, не терпящим возражений, он сунул Далиле бутылку и приказал:
– Хлебни, и поехали!
Она потрясла головой:
– Не могу! Я не пью!
Граблин пожаловался:
– А я не могу с трезвым партнером играть! – И философски заметил:
– Надо же когда-то и тебе начинать.
Чех сочувственно посоветовал:
