подстерегают во дворе вашего дома.
— Я и сам так думаю, — пригорюнился Турянский. — Поэтому к вам и пришел. Там, сидя в подвале, я понял, что идти мне положительно некуда. Перцев не успокоится, пока меня не схватит.
— Дальше! Дальше! — нетерпеливо воззвала я, и Турянский вернулся к подвалу.
— Когда мне стало совсем плохо, — продолжил он, — Перцев, удовлетворенно рассмеявшись, направился к выходу. Равиль поплелся за ним. «Сегодня же замани в подвал эту дуру», — раздраженно приказал Перцев Равилю.
Я опешила:
— О ком же шла речь?
— О вас, — пояснил Турянский, — о ком же еще?
— Обо мне?!!
Нетрудно представить мое изумление.
— Да как они смеют? — закричала я. — Как смеет Равиль, после того, как я с ходу его вычислила?! Перцев ладно, это надутый индюк… Хотя и он мог бы знать о том, о чем знает вся Москва.
— А. о чем вся Москва знает? — до обидного буднично осведомился Турянский.
— О моем уме! Моем гениальном уме! И уникальной сообразительности! Вот о чем знает вся Москва, вся страна! Весь мир знает!!!
Господи, куда меня опять понесло. Вот так всегда. Умом-то я обзавелась, но где скромности набраться, когда ни у кого ее нет. Нет нигде!
К тому же я увлеклась и совершенно перестала щадить бабу Раю. Бедная старушка! Представляю, как нелегко ей было за дверью после таких моих слов. Мой ум почему-то особенно ее ранит — она уже не может слышать о нем.
Впрочем, вернемся к Турянскому. Турянский, когда до него дошло, о чем идет речь, смутился и залепетал:
— Ах, да, ваш ум… Ваш ум, это что-то! Простите, об этом действительно знают все, но не все в это верят.
— Те, кто не верит, сильно об этом пожалеют, — пообещала я и тут же с жаром воскликнула, не в силах смириться:
— Но неужели он так сказал? Этот Перцев! Этот негодяй! Он посмел так сказать обо мне?
— Да, это так, — конфузясь, подтвердил Турянский. — Речь шла о вас.
— Почему вы так уверены? — мне очень хотелось сомневаться.
— Потому что Равиль переспросил. «Вы имеете в виду Мархалеву?» — переспросил он. «Да, — ответил Перцев. — Замани эту дуру и, выяснив, что она знает, кокни ее на глазах этого…»
Турянский смущенно глянул на меня и добавил:
— Ну, думаю, продолжать нет смысла, вы уже поняли.
Конечно, я поняла, потому что до гениального сообразительна.
— Они хотели кокнуть меня на ваших глазах?! — возмутилась я.
Турянский скромно кивнул.
— Если бы так случилось, я бы точно помер, — сказал он.
Я взглядом его поблагодарила и спросила:
— Но как же вам удалось сбежать?
— Видимо, есть бог на свете, — воскликнул Турянский.
— Я сама уже так думаю, — согласилась я. — Но продолжайте.
— Когда Перцев и Равиль вышли из подвала, вдруг зазвонил телефон. Не знаю, кто звонил и кому, но эти изверги переполошились. Равиль запаниковал, начал подгонять Перцева: «Скорей! Скорей!»
— Уверена, что звонил Коровин и ругал Равиля за опоздание на сеанс, поэтому мерзавцы и переполошились. Можно представить, как им не хотелось, чтобы в бильярдную спустился маэстро. Мне кажется, дальше я знаю. Дальше можете не продолжать. В конце концов они выбежали из подвала и забыли закрыть дверь, — подытожила я.
— В том-то и дело, что нет, — возразил Турянский. — Все, как положено, они закрыли, хоть и очень торопились, даже выключили свет в подвале и поспешно ушли. Мне стало совсем дурно, как обычно и бывает в закрытом пространстве да еще в кромешной тьме. Я, конечно же, снова пошел в душ.
— В душ? — изумилась я.
— Знаете, Сонечка, в этом их ошибка. Душегубы не знали про душ. Холодная вода очень благотворно действует на меня. Я наощупь добрался до душа, разделся и стал под воду. Поток холодной воды успокоил меня, снял сердечный приступ и приступ удушья, потихоньку я начал приходить в себя и тут услышал какой- то грохот.
— Вернулся Равиль? — Турянский покачал головой.
— Тогда явился Коровин, — предположила я.
— Не знаю, возможно. Я выключил воду, чтобы не шумела, и услышал приятный мужской голос, этакий бархатный низкий баритон. «Да нет здесь никого», — сказал неизвестный и с топотом удалился.
— Так и есть, это был Коровин. Что же вы не кричали? — изумилась я.
Турянский пожал плечами:
— Не знаю. Во-первых, Сонечка, простите, я был в полном неглиже. Во-вторых, растерялся. В третьих… В общем, не знаю сам, почему не кричал, но в результате вышло гораздо лучше. Я оделся, наощупь выбрался из душа и вот тут-то увидел полоску света, пробивающуюся сверху. Дверь в подвал была неплотно закрыта, чем я, естественно, и воспользовался.
— Но почему вы прибежали ко мне? — удивилась я. — Почему не в милицию?
На лице Турянского отразился запредельный ужас.
— Какая милиция, Соня! — воскликнул он, забыв про бабу Раю, которая мгновенно согласилась с ним из-за двери.
— Ты шо, сдурела! — закричала она. — Какая жа ж милиция!
— Баба Рая! — возмутилась я. — Идите спать!
— Не ори, ребенка разбудишь, — баба Рая и не тронулась от двери.
— Что я скажу в милиции? — уже шепотом спросил Турянский.
Я задумалась. И в самом деле, что он скажет? Разве у него есть доказательства? Его похищение держалось в тайне. Перцев и Равиль мгновенно от всего откажутся, выставив дураком Турянского же.
— Вы правильно сделали, что пришли ко мне, — похвалила я его.
— Мне некуда больше идти, — промямлил он. — В том, что со мной произошло, даже стыдно признаться. И к вам бы не пошел, когда бы не узнал от Перцева, что вы некоторым образом в курсе. Правда, не подозревал, что до такой степени.
— Да, я такая, — не без гордости согласилась я. Турянскому же было не до меня. Он горевал, и горевал крепко.
— Эти мерзавцы вселили в меня такую неуверенность, — пожаловался он. — Сонечка, вы не поверите, но даже моя вера в жену на какой-то миг поколебалась. Страшно сказать, что я испытал, когда Перцев сказал, что после моей смерти женится на Леле.
— Выбросьте эти глупости из головы, — отмахнулась я. — Это же классический номер — кинуть тень на жену. Тем более на молодую. Равиль вас порнофильмами с участием Лели не шантажировал?
— Вы и про это знаете? — с ужасом отшатнулся Турянский. — Как? Откуда?
— Я знаю жизнь. Этими фильмами он вас в ловушку и заманил. Ай-яй-яй, нельзя же быть таким ревнивым. Жена вас любит, такая умница, красавица, а вы готовы верить первому встречному Равилю, поливающему грязью святую женщину.
Турянский с жаром согласился, видимо, он не знал, что святых женщин не бывает так же, как и мужчин — земля не место для святых.
— Да, именно так все и было, — закричал Турянский, — но фильмов Равиль так и не показал.
— Потому что все это подлый вымысел, — заверила его я. — Уж мне-то верьте, уж я-то знаю вашу Лелю.
Турянский омрачился:
— Как она, бедняжка?
