сторонам и убедилась в том, что предчувствия меня не обманули: немки не было у бассейна. Есть два варианта: либо ее вернули в Германию, либо ее… ликвидировали. Первое было маловероятно, а второе еще больше усилило мой страх. Было понятно, что остальные не имеют понятия о том, что происходит. Мне не пришло в голову спрашивать о том, где Эльке, а когда Анжела из Швеции, скучная и немного надоедливая девушка, спросила, где Эльке, я подумала, что она меня провоцирует, и лишь пожала плечами.
Через два дня меня опять вызвали. Я повторила рассказ до последней мелочи, добавив, что во время нашего посещения Москвы, как им известно, охранник ни на минуту не выходил из нашей комнаты. Он даже требовал, чтобы дверь между спальней и маленькой комнатой, в которой он спал, была всегда открыта. Даже ночью. «Он может лучше всего засвидетельствовать, что все было под контролем, и я правда не вижу причины дальше меня расспрашивать», – сказала я, немного обиженная, тоном, который выходил за рамки принятого поведения, но я сознательно шла на этот риск. Меня отпустили и больше не водили на допросы. Я так никогда и не узнала, что случилось с немкой. Я надеюсь, она у своих, жива и здорова, но… это маловероятно.
После обеда я ушла в номер, а потом в тренажерный зал. Позанималась там полчаса и вернулась в комнату. На улице было невыносимо жарко. Мне хотелось спать, и как только я погрузилась в сон, послышался звонок в дверь. Я вспомнила о транзисторе, но он был в надежном месте. Я не слушала его, потому что батарейки уже давно сели. Это был охранник, он объявил, что на следующий день после обеда мы едем с хозяином на морскую прогулку. Я не смела задавать вопросы, и мне оставалось только ждать. После обеда пришел неизбежный Хафез и обратился к девушкам, выбранным для поездки. Нас было шесть. Я слышала раньше, что время от времени хозяин берет девушек с собой на морскую прогулку на яхте, но я пока ни разу не сопровождала его.
Хафез сообщил нам, как себя вести. Мы узнали, что прогулка будет продолжаться три дня, мы все это время не будем сходить на берег. Все необходимое будет на яхте. В порт мы приехали на двух роскошных автомобилях. Мне кажется, это были американские «линкольны» с шестью дверцами. Мы вышли на самом берегу, стража уже была тут, и двинулись за Хафезом. В соответствии с тем, как нас проинструктировали, мы изображали небольшую туристическую группу, собравшуюся на морскую прогулку. Нас привели к яхте, которой, я думаю, нет даже у Абрамовича (в оригинале фамилия местного олигарха. – Примеч. пер.). Какая там яхта! Это был корабль, роскошный корабль тридцати метров в длину, с очень красивым дизайном, с большой площадкой для загорания на носу яхты и немного меньшей – на корме. Все-таки буду для удобства говорить «яхта». Хозяин уже был там, я видела его в открытом иллюминаторе центральной каюты.
Через двадцать минут яхта отошла от берега. Мы вышли в море, но скоро опять шли параллельно береговой линии. Обед длился около трех часов. Все мы вшестером были за одним столом, хозяин – в своей кабине, а охрана находилась недалеко от нас. После обеда мы разделись и стали загорать. Яхту вскоре поставили на якорь, а когда стемнело, мы двинулись дальше. Скоро наступила ночь, и была очень приятная погода. Дул легкий бриз, освежающе действовал запах моря, из центральной части яхты доносилась музыка. Все было как в раю, если забыть о настоящих обстоятельствах. Между тем некоторые девушки на самом деле развлекались, танцевали, смеялись, и это мне немного мешало. Это входило в диссонанс с моим состоянием.
После ужина к нам присоединился хозяин. Он сидел за нашим столом, мы пили вино, а рядом с ним сидел незнакомец, который, как мне показалось, внешне напоминал хозяина, но только на первый взгляд. Просто они оба были арабами. Когда все расслабились и алкоголь сделал свое дело, из внутренних помещений яхты вышли еще две девушки, которых я не встречала ни в гареме, ни на яхте до того момента. Я решила, что они сопровождают гостя, того человека, что сидел рядом с хозяином. Одна из них, очень красивая негритянка, села на колени мужчине, а другая встала за его спиной и гладила ему шею, я видела, что ему это нравится, что он горд, но по-женски заметила, что он смотрит с большим интересом на нас, девушек, привезенных хозяином. И особенно часто его взгляд останавливается на мне.
Через два часа хозяин и его гость встали и пошли в свои каюты – те две девушки пошли с ними, а Хафез дал знак мне, шведке и польке через десять минут пойти к хозяину. Когда мы вошли, он сидел в постели. На нем была накидка лимонно-желтого цвета. Он сделал знак рукой, чтобы мы остались около двери, и потребовал, чтобы мы тихо разделись, но остались в трусиках. Он смотрел на нас с минуту и потом пригласил присоединиться к нему. Мы знали, что от нас требуется: сначала мы его массировали, целовали, что расслабило этого могущественного и властного человека, и вскоре наступившая эрекция показала, что он готов к сексу. Сначала он соединился с полькой, но это длилось недолго. Потом захотел, чтобы шведка повернулась к нему спиной, наверное потому, что у нее была исключительно красивая попка, которая, конечно, возбуждала хозяина. В конце он занимался сексом и со мной, заставив меня лечь на него, пока он ласкал двух других девушек.
Мы оставались в его каюте (скорее салоне, поскольку это слишком огромное помещение для яхты) до самой зари. Завтрак был подан в салоне, отделенном дверью от покоев хозяина. Мы все трое были довольны, у нас было хорошее настроение. Признаюсь, прошлая ночь доставила мне большое наслаждение. Мы, конечно, понимали, что пика наслаждения нужно достичь как можно скорее, самым коротким путем, и делали это, если у хозяина было две-три девушки. Несмотря на его выносливость и форму, за которой он очень следил, он был все же в возрасте и не мог работать без устали, как машина.
Целый день яхта шла так, что берег был по левому борту, временами теряясь из виду. Хозяин был очень весел, как и его гость. Ближе к вечеру мы сошлись с теми двумя девушками, но разговаривали только о купальниках, питании, поддержании веса, упражнениях и прочих пустяках. Охрана была рядом, и мы знали, что все они говорят по-английски и понимают каждое наше слово. Мы пытались разговаривать не на английском. Мы с полькой пробовали несколько раз найти общий язык на польском или сербском, но безуспешно. В обоих языках есть похожие слова, их можно понять, но этого недостаточно для разговора.
После полудня хозяин и его гость ловили рыбу. Они сидели на нижней палубе яхты с удочками в руках. Яхта теперь шла очень медленно. Кажется, они поймали семь-восемь больших рыбин. Каждый улов сопровождался откупориванием новой бутылки шампанского.
Вечером было застолье, и все завершилось так же, как и прошлой ночью, только в этот раз с хозяином пошли три другие девушки из гарема. Его гость, уходя, смерил меня взглядом, в котором однозначно читалось желание переспать со мной. Я выдержала этот взгляд (мне он не слишком понравился), зная, что это ни к чему не приведет. Я осталась с полькой на носовой части палубы и наслаждалась ночью посреди водной глади, потягивая шампанское. Мы спали в одной кабине, и когда пошли ложиться спать, то из конца коридора, заканчивавшегося дверью салона, где расположился гость хозяина, послышался громкий вздох. Охранник оставил нас и вышел оттуда, он сел у главного входа. Этого было вполне достаточно, чтобы предупредить побег – все равно нам пришлось бы проходить мимо него.
Я подождала несколько минут, а полька с изумлением вышла из кабины и на цыпочках подошла к двери, из-за которой слышались вздохи. Свет в коридоре был выключен, и у меня родилась идея попробовать открыть дверь. Она была не заперта. Внутри горел слабый свет, комната была не такой большой, как у хозяина, а сквозь приоткрытую всего на несколько сантиметров дверь я видела того мужчину. Он занимался любовью с одной из двух девушек. Его движения были энергичными и быстрыми, что доводило девушку до беспамятства, и она громко стонала, пока другая целовала ее большие груди. Я смотрела на это несколько секунд и потом закрыла дверь, опасаясь, что голоса услышит охранник и придет сюда. Так и получилось. Только я шмыгнула в нашу каюту, как послышались тихие шаги. Полька показала мне пальцем: мол, я сошла
