клочок. Если бы на мне была одежда из двух частей, я бы знала, что сделать с запиской: сунула бы в трусики, и все. А так… Тогда мне в голову пришла идея, что я могу положить бумажку в туфлю. Я сделала вид, что у меня чешется нога, и осторожно осуществила задуманное. Тогда я немного успокоилась. Я попросила того официанта наполнить бокал. Он стоял в нескольких метрах и был абсолютно спокоен. Он выполнял свою работу как ни в чем не бывало. Я умирала от нетерпения узнать, что в записке.
Мысли о бегстве из гарема захватили меня, я старалась уцепиться за эту возможность, предполагая, что тот человек меня узнал. А потом мной опять овладело сомнение: с чего бы он меня узнал, как кто-то может организовать мое бегство, если вообще никто не знает, что я здесь? Тогда я вспомнила эпизод в Москве, вспомнила поиски польки.
Я больше не могла выдержать и сказала хозяину, что мне нужно в туалет. Он кивнул, посмотрел вокруг, ища взглядом одного из охранников. Не знаю, как это произошло, но один из них как раз оказался возле меня. Я посмотрела на официанта, проходя мимо него. Он даже не повел бровью, занятый чем-то у сервировочного стола. Я вошла в женский туалет, а охранник остался у двери. Закрыв дверь на защелку, я сняла туфлю и прочитала записку. В ней было написано по-английски: «Позвоните, если сможете, по телефону… Я знаю, в какой вы ситуации. Я вам помогу. Жду звонка» – и подпись: Стивен. Я чуть не закричала от радости, хотя это еще ничего не означало. Тогда я не размышляла о том, как и откуда позвонить. Мне хватало того, что появилась слабая надежда, что кто-то что-то предпримет для моего спасения. Первый раз с тех пор, как я попала в Дубай. Мне было все равно, кто этот Стивен. Я не думала, что это могла быть провокация, проверка моей верности хозяину и заведению, в котором я нахожусь.
Я повторила десять раз номер телефона про себя, и когда поняла, что не забуду его, бросила бумажку в унитаз. Я вернулась в сопровождении охранника к столу, но теперь совсем в другом настроении, подозреваю, что это было заметно. Все трое за столом прекрасно проводили время, особенно хозяин. Я заметила, что он неосознанно оказывает знаки внимания девушке, сопровождавшей его делового партнера или друга, не знаю, каковы были их отношения. Вообще-то и его друг пожирал меня глазами, и я предположила, что ужин мы закончим вместе в одной комнате. Я представляла себе, что хозяин займется женщиной этого мужчины, а тот – мной, на одну ночь.
Эта мысль пришла мне в голову, потому что девушка из Швеции говорила мне, что у нее год назад был однажды такой опыт с хозяином. Она добавила, что хозяин идет на такое крайне редко и только со старыми своими приятелями. Скажу честно, у меня сама идея не вызывала ни отвращения, ни неприязни. Сообщение, которое я прочла в записке, поменяло мое настроение кардинально. Я спокойно ожидала конца ужина.
Было где-то около полуночи, когда в сад вошла компания, которая не могла остаться незамеченной. Их ждал зарезервированный стол, их было шестеро: три женщины и три мужчины. Среди женщин предводительствовала одна, которой по внешнему виду можно было дать лет тридцать с небольшим. Она не была красавицей, наоборот, но видно было, что у нее хорошая фигура. Две другие были намного моложе, лет двадцати – двадцати пяти. Мужчины были арабами. Та женщина разговаривала только с мужчинами, и это походило на деловые переговоры, скажем, друзей, а не любовников. Она смеялась, жестикулировала, пила. Я просто не могла отвести от нее глаз. Как будто я ее знала, мне казалось, что я уже видела где-то это лицо. Я с сомнением отвергала такую возможность, а потом опять начинала напрягать память. Я все больше убеждалась в том, что знаю ее, что это связано с чем-то очень важным, в этих мыслях мне приходил на ум Белград, то есть если я ее и знаю, то по моей белградской жизни.
Наша компания хорошо разогрелась от вина. Я вступала в разговор время от времени, в основном просто кивала, соглашаясь, хотя с трудом следила за его течением. Та девушка за нашим столом пыталась несколько раз завести беседу, но она была мне неинтересна, и я вежливо уклонялась. В мыслях у меня была записка и эта женщина за соседним столом. Она заметила, как пристально я смотрю на нее, и несколько раз бросила на меня взгляд.
В этот вечер я так и не смогла вспомнить, откуда мне знакомо это лицо, но после возвращения в Белград в 1995 году, где-то перед Новым годом, покупая на Теразии газеты, я ждала сдачи и листала одну из них. И вдруг… Я онемела. Я увидела фотографию этой женщины из дубайского ресторана на пол-листа. Я схватила газету и, не дожидаясь сдачи, побежала к ближайшему такси.
В такси по пути на Новый Белград я впилась в текст об этой женщине. Я прочитала, что она популярная певица, записывает диски, время от времени поет в дискоклубах, ведет бизнес за рубежом, у нее светлые, не очень длинные волосы. Я прочла, что в Белграде она владеет салонами, бутиками или подобными заведениями, что у нее все хорошо в личной жизни, несмотря на успехи на сцене. Я поняла, что основные ее деловые интересы далеко от Сербии и Белграда.
Я представляю, чем занимается эта женщина, но не просите меня говорить об этом и не спрашивайте ее имя. Ее жизнь это ее личное дело, меня это не касается. Повторяю, я подозреваю, как эта женщина зарабатывает в партнерстве с арабами, но оставим это. Каждый живет, как знает и как умеет. Это ее выбор, вне сомнения, надо уважать его. Если ей это нравится, значит, она этого заслуживает; если эта сторона ее жизни ей в тягость – опять же, она сама за это в ответе. Я прочитала также, что она часто путешествует по миру, чаще всего в одну европейскую и одну ближневосточную страну. Конечно, ни та, ни другая страна не упоминались, но вернемся на террасу ресторана в Дубае.
Ночь была приятной. Близость моря и мягкий ночной бриз с морских просторов кружили голову, все выглядело как в сказке, если бы только я не сидела за столом с человеком, который держал меня в рабстве. Я ждала, что все закончится, и постоянно повторяла тот номер телефона, который был нацарапан на клочке бумаги. Официант, передавший мне записку, время от времени посматривал на меня, загадочно улыбаясь. Я избегала смотреть на него, боясь, что хозяин заметит что-то подозрительное, а кроме того, этот официант был очень приятной внешности. Можно сказать, он был красивым мужчиной.
Я решительно отказалась думать дальше в этом направлении и решила сосредоточиться на том, что происходило за столом, а также наблюдала за происходящим за соседним столиком. Там главную скрипку все еще играла эта известная блондинка. Она смешила всю компанию, особенно троих арабов. Наверное, она рассказывала им анекдоты или что-то подобное. Они заразительно смеялись и время от времени обнимали тех двух девушек. Блондинка, о которой я говорю, очевидно, была вместе с молодым человеком, сидевшим слева от нее; по вниманию, которое он ей оказывал, было видно, что он восхищен, и ее рассказом, и ее внешним видом.
Наконец, хозяин сказал, что пора уходить. По его словам, на следующий день ему предстояло лететь в Америку, и ему нужно хорошо выспаться. Это означало, что я ошиблась в своих предположениях насчет продолжения вечера. Мы расстались перед большим лимузином. Хозяин прощался со своим приятелем, а тот, прощаясь со мной, сильно сжал мою руку, смотря на меня в упор, так что трудно было выдержать этот взгляд. Было ясно, что я ему нравлюсь и он хотел бы, чтобы этот вечер я провела с ним…
Мы медленно ехали по Дубаю. Это город, который живет ночью, по крайней мере, судя по тому, что я тогда видела. Множество ресторанов, отелей, баров – все было открыто. Город был освещен огнями, женщины в свободной одежде, все отличалось от представлений, которые возникали у меня раньше в моей белградской жизни при упоминании арабского мира. Дубай – это город неимоверной роскоши и богатства. Все, что я там увидела вне гарема (а это весьма скромные и обрывочные впечатления), свидетельствует о том, что это одна из самых богатых стран мира. Источник богатства конечно же нефть.
