мышц? Тремор? Бледнело ее лицо или краснело? Руки — холодные или горячие? Зрачки — расширенные или суженные? Поднималась ли температура? Нет ли вокруг рта и на подбородке следов ожога?
— Извините, мне трудно ответить на все вопросы, — сказал Куинн. — Я не специалист.
— Ничего, вы все сделали как надо. Посидите, пожалуйста, здесь.
Он провел в комнате около получаса. В ней было нестерпимо жарко, пахло антисептиками и чем-то кислым — потом и страхом тех, кто ждал в этой комнате до него, смотрел на дверь и молился. Запах становился все сильнее, пока Куинн не стал ощущать его как налет в носу и горле. Он встал, чтобы открыть дверь, и едва не столкнулся на пороге с высоким, кряжистым мужчиной, похожим на фермера. На нем была широкополая стетсоновская шляпа и мятый костюм. Галстук заменял кожаный ремешок, скрепленный серебряной застежкой. Во взгляде сквозил ленивый цинизм человека, который часто бывает в местах вроде реанимационного отделения больницы, где не происходит ничего хорошего.
— Вас зовут Куинн?
— Да.
— Могу я видеть ваше удостоверение?
Куинн достал из бумажника документы, и «фермер» вяло и без интереса просмотрел их, как бы исполняя скучный, но обязательный ритуал.
— Я — шериф Ласситер, — сказал он, возвращая документы. — Это вы привезли час назад женщину?
— Да.
— Она ваша родственница?
— Нет, мы познакомились дней десять назад.
— Где?
— В Башне Духа. Это религиозная община, расположенная в горах примерно в пятидесяти милях к востоку отсюда.
По выражению лица Ласситера Куинн понял, что шериф знает о Башне и она ему не нравится.
— Как вы там оказались?
— Случайно.
— Вы не жили там?
— Нет.
— Если будете говорить только «да» и «нет», мы тут с вами всю ночь простоим. Расскажите, что произошло.
— Я не знаю, с чего начать.
— С чего хотите.
— Я отправился в Башню из Чикото сегодня утром…
И Куинн рассказал, как встретил на дороге Мать Пуресу, как обнаружил затем труп. Он описал внутренний двор Башни, положение тела в нем и предполагаемые обстоятельства смерти. Шериф слушал молча, и лишь сузившиеся глаза свидетельствовали о его интересе.
— Чей это был труп?
— Джорджа Хейвуда, торговца недвижимостью из Чикото.
— Значит, он упал — или его сбросили — с одного из этажей Башни?
— Судя по всему, да.
— Не повезло сегодня вашим друзьям, мистер Куинн.
— Я прежде видел Хейвуда всего один раз, вряд ли его можно назвать другом.
— Вы видели его один раз, — повторил Ласситер, — и тем не менее сразу же определили, что это он, хотя лицо было разбито и в крови? Хорошее у вас зрение!
— Я узнал его машину.
— По номеру?
— Нет. По модели и цвету.
— Только и всего?
— Да.
— Погодите, мистер Куинн. Вы увидели поблизости машину той же модели и того же цвета, что у Хейвуда, и немедленно решили, что это она и есть?
— Да.
— Но почему? По дорогам ездят сотни одинаковых машин.
— Хейвуд уехал из Чикото несколько дней назад при странных обстоятельствах, — сказал Куинн. — Он сказал матери и друзьям, что улетает на Гавайи, но его имени нет ни в одном списке пассажиров — помощница Хейвуда обзвонила все авиакомпании.
— И все равно это еще не повод, чтобы считать погибшего в Башне Хейвудом. Если только вы не догадывались, что встретите его там.
— Для меня это была неожиданность.
— Полная неожиданность?
— Да.
— В наших краях живет немного людей, но и из них мало кто знает о Башне, не говоря уже о том, где она расположена. Что там делал торговец недвижимостью из Чикото?
— Судя по одежде и бритой голове, он решил вступить в общину.
— И вы уверены, что это Хейвуд, хотя обнаружили его тело там, где не ожидали, в непривычной одежде, с обритой головой, — говорил Ласситер, делая ударение на каждом слове, — и с лицом, изуродованным до неузнаваемости?
— Я не уверен стопроцентно, шериф, но если хотите заключить пари, то у меня много шансов выиграть.
— Официально — не хочу, а неофициально — какие у вас шансы?
— Девять из десяти.
— Хорошие шансы, — сказал Ласситер, уважительно кивнув. — Просто замечательные. Знать бы еще, почему вы так высоко себя цените. Скажите откровенно.
— Я уже сказал откровенно, что видел Хейвуда один раз и почти ничего о нем не знаю.
Кто-то постучал в дверь, и Ласситер вышел ненадолго в коридор. Когда он вернулся, его лицо было багрового цвета, на лбу выступил пот.
— В сегодняшней газете была заметка о женщине по фамилии Хейвуд, — сказал он. — Читали?
— Нет.
— Она убежала вчера из тюрьмы Теколото в грузовике. Сегодня утром ее обнаружили в горах, милях в пятнадцати от Теколото. У нее был тепловой удар, она в шоке и ничего толком не говорит. Эти двое Хейвудов случайно не родственники?
— Брат и сестра.
— Как интересно! А с мисс Хейвуд вы случайно не дружите?
— Я видел ее один раз, — устало сказал Куинн. — Как и брата, так что и здесь нет повода говорить о дружбе.
— У вас есть повод предполагать, что мисс и мистер Хейвуд назначили друг другу свидание в Башне?
— Нет.
— Странное совпадение! Сначала исчезает Хейвуд, а пару дней спустя его сестра. Они-то хоть между собой дружили?
— Насколько я знаю, да.
— Мистер Куинн, вы меня огорчаете. Я-то думал, поскольку мы коллеги, вы забросаете меня сведениями, а вы все «да» и «нет». Видно, в Неваде лицензию получить легче, чем в Калифорнии.
— Не знаю.
— Возможно, узнаете, если попробуете получить ее здесь, — сказал Ласситер. — Теперь насчет женщины, которую вы привезли. Какое она имеет отношение к Хейвуду?
— Не знаю.
— Надеюсь, Сестра Благодать Спасения не единственное ее имя?
