гривенник не просунешь, однако Шарлотте мои исследования нравятся. Артур тоже проявляет здоровый интерec… осматривает… говорит, что было неплохо вставить туда клин, да вот только это невозможно.
Черт, кукольные пальчики сводят меня с ума… и миниатюрный эластичный ротик тоже… Мой шланг переполняется… вот-вот брызнет… а я и не удерживаю. Видеть, как она слизывает угощение с губ, как глотает, жадно, торопливо, — это что-то!
Только-только на вахту заступает Артур, как вдруг нашу идиллию нарушает страшный грохот. Чертов пес врывается в комнату, волоча за собой поводок, и по всему видно, что зверюга вознамерилась закончить то, что собиралась сделать раньше. Здоровый, как дом, дог устремляется прямиком к дивану. Мы с Артуром бросаемся в разные стороны, но его цель не мы. Чудовище прыгает на Шарлотту, и той уже не увернуться.
Артур хватает первое, что попалось под руку, — бутылку скотча — и замахивается… Но пес совсем не угрожает жизни Шарлотты… ему надо другое. Бедняжка не может ничего поделать… он знает, как с ней обращаться, и даже, на мой взгляд, действует весьма мягко, учитывая обстоятельства. К тому же Шарлотта его не боится… разве что дико смущена.
— Возьми и уведи его отсюда, — предлагаю я Артуру. — Он тебя не съест.
Артур вежливо просит меня идти к черту… с этим сукиным сыном он связываться не намерен. Между тем зверь уже исхитрился вставить свой очень красный и очень длинный штырь между ног нашей карлицы.
— Похоже, у него получится, — замечает Артур. — Эй, Альф, ты не думаешь, что нам стоит предложить ему стаканчик после того, как все закончится? Держу пари, у скотины богатый и, может быть, полезный опыт… послушать стоит.
— Уйди… пожалуйста… уйди… — хрипит Шарлотта. — Жак… о Жак, не надо! Прочь, негодник!
— Значит, ты так и собираешься сидеть и позволишь собаке взять то, что по праву принадлежит тебе? — спрашиваю я Артура. — И ничего не сделаешь?
— Да, собираюсь сидеть и ничего не делать… только смотреть, — отвечает Артур. — Ты видел когда-нибудь что-то подобное? Вряд ли. Разве что в каком-нибудь борделе. Но там это только шоу, а здесь все по-настоящему. И если ты думаешь, что я встану у него на пути, то ты сумасшедший. Посмотри, он вдвое крупнее меня.
Шарлотта просит нас уйти… умоляет… Дог уже занял позицию и дерет ее с неимоверной скоростью. В конце концов ей ничего не остается, как раскинуть ноги и отдаться на милость победителя.
— Послушай, придурок, — обращаюсь я к Артуру, понаблюдав за происходящим, — вся эта карусель закончится через пару минут. И знаешь, что будет потом? Ты видел его глаза? Нет? А я видел. Он проголодается как черт. Мне наплевать, что ты собираешься делать, но лично я сматываюсь.
Осторожно подбираюсь к дивану и собираю одежду. Артур после секундного размышления тоже начинает одеваться. Мы еще успеваем пропустить по стаканчику и даже пытаемся проститься с Шарлоттой. Она нас не слышит… обхватила косматую задницу и дарит ему свою любовь. Какие женщины милые, когда узнаешь их получше.
Выходим на улицу. Разговаривать не хочется. Проходим с полквартала, как вдруг Артур хватает меня за руку.
— Боже мой, Альф, ты только взгляни на ту сучку! Ну как? Ты бы хотел ее трахнуть? Черт, под этой задницей можно заблудиться. Вот что мне нужно в старости… чтобы такая согревала мою постель…
Сучка действительно внушает уважение. Но когда я закрываю один глаз и смотрю на нее снова, то ясно вижу, что в ней от силы пять футов и три дюйма…
У Анны депрессия. Старый хрен, у которого она на содержании, похоже, малость сбрендил, и она не знает, что с ним делать. Денег дает много и вообще не скупится, однако его занудство ее просто достало. Мы сидим в кафе, и она подробно излагает мне список претензий.
Во-первых, ему вдруг захотелось познакомиться с ее подругами. Считает себя эдаким ухарем, и стоит Анне представить его какой-нибудь девушке, как он сразу же начинает разыгрывать из себя бог весть кого и тянет бедняжку в постель. Ничего особенного в этом, намой взгляд, нет, да только девушкам нужны его деньги, а он злится. Думает, что во всем виновата Анна, что это ее рук дело и что его пытаются развести, как какого-нибудь сопляка… не может быть, чтобы такой молодец не мог получить свое бесплатно.
Ну и еще кое-что по мелочам. В общем, за свои деньги желает приключений в духе 'Тысячи и одной ночи', только в новом, улучшенном варианте. Каждый вечер Анна должна рассказывать ему о своей сексуальной жизни, и у нее уже мозги завернулись придумывать всякие разные истории. Например, накануне, когда ее выгрузили из такси у самой двери… Он был прямо в восторге… разве что из пижамы не выскочил, когда ее увидел. Понятно, никаких объяснений не требовалось, все было ясно. Конечно, он сразу же ее отымел… с полным сознанием того, что последний раз — самый лучший, что это он подвел черту… Но еще ему, видите ли, нужно было обязательно услышать, как и что. Несколько часов не давал уснуть, все допытывался, как то и как это, а ей, пьяной и затраханной, если чего и хотелось, так только упасть и закрыть глаза. И когда она так и сделала, обиделся… мол, раз уж столько не спала, пока с ней всякое там выделывали, то уж могла бы потерпеть еще немного и обо всем ему рассказать… доставить удовольствие…
Когда он приглашает к себе знакомого, какого-нибудь бизнесмена, Анне положено устраивать перед гостем спектакль.
Ему хочется похвастать, показать ее каждому, и все бы ладно, да от нее требуется демонстрировать неугасимую страсть и неутолимое желание. И вот она должна ходить вокруг него кругами, принимать разные позы и вообще вести себя как сучка весной… тереться об него, позволять ему запускать руку ей под юбку, даже время от времени хватать его за яйца. Потом она удаляется в другую комнату и зовет его оттуда, а он извиняется и мчится как бы поиграть со своей кошечкой полчасика. Иногда у него что-то получается, и он втыкает в нее на полпальца, но чаще дело ограничивается тем, что старый пень стаскивает с нее блузку или мнет платье. Потом они возвращаются к гостю… он застегивает пуговицы на ширинке, а Анна обязана делать вид, что ее только что пропустили через стиральную машину.
Теперь у него появился еще один чудненький план. Хочет, чтобы Анна привела какого-нибудь молодчика с дубинкой в штанах и дала ему прямо в их спальне… Пусть он отымеет ее по полной, а папочка все это время будет сидеть в шкафу и наблюдать. Разумеется, Анна ответила категорическим 'нет'. Она прекрасно представляет себе всю ситуацию: пока они будут трахаться, ее мудак займется собой, а потом, в конце сеанса, выскочит из укрытия и разыграет оскорбленного любовника. У себя дома, говорит Анна, он, может быть, даже наберется смелости съездить сопернику по физиономии или даже выстрелить. А если попадет, то французский суд, разумеется, встанет на защиту поруганной чести.
Верится в такое с трудом, но Анна говорит, что если бы я знал ублюдка, то поверил бы на все сто процентов.
Пока пьем кофе, я показываю ей карточки, те, что купил где-то Эрнест. При виде их Анна чуть кипятком не писает, — так она и знала, что они, некие ее приятели, выкинут что-нибудь эдакое. Говорили, мол, никто ничего не узнает, что фотографируют так, для смеху… Ладно, теперь и она, если встретит кого из них, просто так, для смеху, отрежет ему яйца. Теперь, когда половина парижских недоумков дрочат, глядя на нее… Она уже представляет, как карточки гуляют по всему городу, как ее узнают на улицах, показывают пальцем… Впрочем, худа без добра не бывает… ее 'кормилец' будет счастлив… такие вещи в его вкусе.
Уже собираемся уходить, когда на нас натыкается Рауль. Он явно хочет что-то мне сказать и заказывает выпивку. В присутствии Анны Рауль немного робеет, поэтому она, извинившись, оставляет нас наедине.
Оказывается, в Париж вернулась его невестка, и теперь у Рауля появилась возможность расплатиться со мной за уроки испанского. Рауль прощупал почву, закинул удочку и обо всем договорился. Она вовсе даже не против. Не знаю, что он там обо мне наговорил, но… почему бы и нет? Рекомендации Рауля достаточно, чтобы она перепихнулась бесплатно. Рауль по-прежнему надеется, что когда-нибудь уедет в Америку и будет продавать там пылесосы.
Предупреждает, что идти к ней домой не стоит. Слишком рискованно… да и мне лучше не знать, где она живет. Меня такой расклад устраивает… ей тоже лучше не знать, где я живу… по крайней мере пока я не увижу, что она собой представляет и какова в деле. Договариваемся встретиться на углу улицы Кювье и
