Утраченная невинность

стоявшую в углу вешалку. — Надеюсь, больше они нас беспокоить не будут.

Эшер не помнил, в чем там было дело с повитухами, но все равно улыбнулся.

— Прекрасно.

— Ах да, его величество просил передать тебе вот это.

Наклонившись, он протянул руку и принял у нее свиток.

Сломал красную восковую печать и прочел записку.

Увидимся в усыпальнице. Через два часа после захода солнца.

Барла, помилуй, что на этот раз? Какую еще жертву он должен принести на алтарь Лура по требованию Гара?

Дафна пристально наблюдала за ним.

— Беда?

— Нет, — солгал он, пряча записку в карман.

Она опустилась в кресло напротив его стола и кивнула на чудовищную пирамиду, возвышавшуюся перед Эшером.

— Дарран обеспечил тебя увлекательным чтением?

— Он обеспечил меня головной болью, — ответил Эшер и позволил себе взглянуть, просто взглянуть на нее. Войдя в состав чиновников, работающих в Башне, она сменила простое холщовое платье торговки на наряд из шелка и бархата. Дорогие одежды были ей к лицу и прекрасно сочетались с густыми черными волосами, скрывая худобу и угловатость фигуры. Проклятие, до чего же она красива…

Даже когда озабоченно хмурится.

— У тебя уже болит голова, ведь так?

Он потер ноющий висок.

— А что, заметно?

— Только мне. — Она встала, вернулась к вешалке, покопалась в сумке и достала маленький закрытый горшочек.

— Никаких лекарств! — запротестовал Эшер. — Ты ничем не лучше проклятого Никса. Не подходи ко мне с этой отравой.

Насмешливо улыбаясь, она подошла и встала позади кресла Эшера.

— Мальчишка. Это не яд, а целебная мазь. Сиди спокойно.

Она открыла горшочек, и воздух наполнился ароматами мяты, меда и еще чего-то незнакомого, но приятного.

Прикосновение ее пальцев было как благословение, как трепетный намек на то, что может между ними случиться. Должно случиться.

И неизбежно случится, если судьба хоть раз окажется благосклонной к нему.

Сильными гибкими пальцами она массировала и поглаживала его виски, затылок, шею, потом проникла за воротник рубашки и размяла плечи.

— Ты так напряжен, — бормотала она. — Неудивительно, что у тебя боли…

Вздохнув, он откинулся на парчовое изголовье кресла, мягкое и удобное. Пальцы Дафны побежали вверх и принялись блуждать в его кудрях.

— Из-за твоей мази от меня будет вонять, как от пачкуна Уиллера, — капризно заметил он, едва не засыпая.

Она негромко рассмеялась.

— Барла меня простит. А теперь…

Неожиданно раздался громкий стук в дверь.

— Эшер! — крикнул Мэтт, вваливаясь в кабинет. — Лошади, о которых я говорил… Ох…

Он замер посреди кабинета, глупо пялясь на Эшера, и Эшер также глупо смотрел на него. Спиной он чувствовал, как напряглась Дафна.

— Эшер занят, Мэтт, — ледяным голосом произнесла она. — Уходи.

— Занят. — Мэтт не сводил с них глаз. — Ну, да. Вижу.

Эшера обдало жаркой волной, он наклонился вперед, положив руки на стол.

— У меня болела голова. Дафна решила помочь.

Мэтт внезапно побледнел, на лице у него на мгновение появилось очень странное, непонятное выражение.

— Да, конечно, она очень заботливая женщина.

— Мэтт! — резко бросила Дафна. — Сколько еще…

Эшер поднял палец, и она умолкла, словно по волшебству. Он встал, открыто посмотрел Мэтту в лицо.

— Довольно. Лошади в хорошем состоянии?

Мэтт кивнул.

— В хорошем.

— Замечательно. Король лично их осмотрит. Что-нибудь еще?

— Нет.

— Прекрасно. Тогда можешь идти.

Мэтт наклонил голову:

— Большое спасибо. Господин.

Дафна нарушила тишину, воцарившуюся в кабинете после ухода Мэтта:

— Мне надо идти. Предстоит еще несколько встреч. Сам знаешь, времени не хватает. Мазь я оставлю тебе, ладно? Если боли вернутся, втирай в виски.

Нет, хотелось крикнуть ему. Останься. Скажи, что это был не сон, что ты чувствовала то же, что и я, когда прикасалась ко мне.

— Хорошо. Если возникнут трудности, дай мне знать. Я пока займусь этой треклятой кучей бумаг.

Она сочувственно улыбнулась.

— Удачи тебе. Могу помочь, когда закончу со своими делами. Если не возражаешь.

Он пожал плечами.

— Как хочешь.

— Наверняка не обещаю, — предупредила она.

Не обещаю. Почему-то от этих слов ему стало не по себе.

Глава четырнадцатая

Трудный день длился целую вечность, но наконец и он умер вместе с последними отсветами багрового заката. Дафна так и не пришла. Есть не хотелось, но Эшер все-таки поужинал. Если бы он этого не сделал, то Клуни наверняка прочла бы ему нотацию; Эшер решил не искушать судьбу, чтобы не получить вместо десерта добрую порцию упреков в неблагодарности за старания поварихи. У него не было ни сил, ни желания выслушивать их. Тем более что головная боль вернулась и мучила его сильнее, чем раньше.

Увидимся в усыпальнице.

Когда приблизилось назначенное время, он достал из шкафа плащ, накинул его на плечи и вышел из кабинета. Башня погружалась в тишину. Сверху доносились едва слышные голоса: Клуни и ее подружки- горничные зажигали светильники на лестничных площадках. Хлопнула дверь. Кто-то засмеялся. Кто-то выругался. Похоже, Уиллер. Вздохнув, Эшер положил ладонь на перила и спустился вниз. Незаметно проскользнув в двери, он направился в сторону дворца.

Гар ждал его у входа в усыпальницу со светильником, внутри которого горела свеча. Выглядел он раздраженным.