– Отец! Отец!
Талискер прищурил глаза от яркого солнца и увидел спешащего к нему по берегу Тристана. Грубая галька делала его путешествие очень трудным, поэтому юноша задыхался, несмотря на свежий воздух. Чтобы немного облегчить усилия сына, Талискер почти бегом бросился ему навстречу.
– Что случилось, Трис?
– Ничего плохого. Совет согласился дать мне в помощь племена сидов. Я подумал, что ты будешь рад услышать это.
Талискер нахмурился:
– Какую помощь? Зачем это все, Тристан?
– Они согласились стать моими союзниками, отец.
– Но зачем? – настаивал Талискер. – Мне казалось, ты захочешь вернуться со мной домой.
Тристан выпрямился, насколько мог, и его ответ поразил Талискера в самое сердце.
– Риган ушла, и я знаю, что это причиняет тебе сильную боль. Мне тоже. Но она никогда не была истинной правительницей Сулис Мора. Я настоящий тан, если ты забыл, и обязательно верну трон, которого твоя дочь лишила меня…
– Моя дочь? – Тон Талискера был упрекающий, но не сердитый. – Она также твоя сестра, Тристан. Неужели мы потеряли все, что связывало нас? Выходит, наша семья умерла вместе с Уной?
Пока Талискер говорил, он понял, что не ждет от сына ответа. Риган нельзя было простить, и они оба пришли к такому выводу. Его горе было неопределенным, бесформенным, а в упреке Тристану звучало больше сожаления, чем чего-то другого.
Тристан покачал головой:
– Семья? А что это для нее значило? Возможно, сначала Риган и поехала для того, чтобы защитить меня, но очень быстро забыла об этом, когда ею стали управлять власть и похоть. Ей нет прощения, отец. Когда я верну свой трон, то обязательно прикажу вычеркнуть ее из истории Сулис Мора навсегда. Ни один сеаннах никогда не расскажет сказку о Риган.
– Даже про Корвуса рассказывают истории, Тристан…
– Я так решил…
Тристан уставился на воду. Горечь обострила его обычно мягкие черты лица. После прощания с Риган он стал воспринимать ее предательство еще тяжелее, но эта печаль придала ему решительности. Больше не должно быть слез из-за сестры.
– Да, – спокойно согласился Талискер. – Но прежде всего тебе надо отобрать свой трон у Джала. Как ты собираешься это сделать с помощью небольшого количества сидов?
– Я, может быть, и калека, отец, но не глупец…
– Я никогда и не…
– Сиды некоторое время следили за Сулис Мором. Они подозревают, кстати, как и Мориас, что Джала нет в городе.
– Что? Кто же там остался? И куда мог уйти Джал?
– Мы не знаем. Нам неизвестны его планы. Я знаю только, что он оставил кого-то или, вернее,
– Две тысячи человек, – с отчаянием воскликнул Талискер. – Этого недостаточно, чтобы захватить Сулис Мор.
– Да, – согласился Тристан. – Я знаю. Но это не главная моя проблема. Если я не смогу собрать армию и дать знать Хью и Лэхлену о своем суверенитете, они, возможно, не захотят и драться за меня. Они могут подумать, что я настолько плох…
– Да, – вздохнул Тристан. – Они могут даже напасть на тебя, сынок.
Оба недолго помолчали, прислушиваясь к шуму волн, разбивающихся о берег. Талискер подошел к большому осколку скалы и сел на него. Трис последовал его примеру, и они провели несколько минут, бездумно бросая камни в воду.
– Тебе не холодно? – в конце концов спросил Талискер. – Ветер усилился.
Тристан прищурил глаза от яркого солнца и улыбнулся, предпочитая не обращать внимания на отцовскую заботу.
– Я бы очень хотел, чтобы ты был со мной, Талискер, – сказал он мягко. – Сиды и Великие верят тебе. Ты для них герой, и для меня тоже.
Талискер собрался ответить, но Тристан продолжил:
– Я теперь знаю, каким был мой настоящий отец, он пытался убить меня за то, что я таким родился. Ты и мама Уна были лучшими родителями, которых мне послала судьба. Ты научил меня всему, в чем отказал мне мой родной отец. И это еще не все…
– Конечно. Не думаю, что это когда-нибудь может закончиться, я имею в виду родительские обязанности. – Талискер улыбнулся и постарался не думать о других своих детях, один из которых был навсегда потерян для него, а другой и не подозревал, что он его отец, но угрожал самому существованию Сутры. – Конечно, я пойду с тобой, Трис. Похоже, именно я несу ответственность за весь этот беспорядок. Какие у тебя планы?
Трис нахмурился, не совсем понимая, что отец имеет в виду.
