— Хм-м... Ну... — Эффи приходится признать, что он прав. Не исключено, что так и было. — Возможно... А «кокс» есть?
— Есть. Правда, не очень много. Он сейчас не пользуется спросом.
Эффи смеется над этим невинным комментарием. Ее собеседник тоже улыбается, хотя как-то принужденно, неискренне... Он передает ей пакетик кокаина и забирает деньги, упоминая клуб, где будет весь вечер — просто на случай, если она захочет купить ему выпивку, — и собирается уходить.
Впрочем, в дверях парень снова останавливается.
— Кстати, меня зовут Марк...
«Отлично. Моего дилера зовут Марк. А мне-то какая разница?»
— ... не думаю, что ты запомнила.
— Нет, — признает она. — Слушай-ка, Марк, а мы... мы с тобой... ну... занимались любовью? — Эффи мучительно неловко задавать этот вопрос, но, возможно, ей нужно сходить за таблеткой, предохраняющей от беременности, если еще не слишком поздно.
Марк хихикает, будто она сказала что-то смехотворное. Словно спать с наркоманкой — ниже его достоинства.
— Шутишь? Да я бы тебя пополам сломал! Господи, ты похожа на ходячий труп.
Он уходит, а Эффи остается стоять в прихожей как оплеванная. Она ошеломленно глядит на закрывшуюся дверь и думает, что ни в коем случае не станет плакать. Она не доставит ему такого удовольствия... В горле застревает знакомый жесткий комок, и Эффи понимает, что ее вот-вот вырвет.
— Еда... Мне надо поесть. Я
Эффи распахивает дверцу буфета, и на нее валятся продукты — шоколад, печенье, хрустящие хлебцы, яблочные пирожки, жареные колбаски... Она собирает все в охапку и возвращается к дивану, по-прежнему думая о словах Марка.
Она не намерена запихивать внутрь еду, глотая ее точно удав. Эффи гордится тем, что может себя контролировать. Она красиво раскладывает все на диване — аккуратно, будто организуя застолье. Обертки и упаковки раздражают ее, так что фольга и целлофан отправляются в мусорное ведро — за исключением упаковки от кексов «Туннок», поскольку Эффи нравятся их красивые красно-серебряные фантики.
Разложив продукты, Эффи принимается за еду — спокойно, аккуратно стряхивая с пальцев крошки, включив музыкальный центр, чтобы заглушить чавканье. Она ненавидит этот отвратительный влажный звук... Постепенно Эффи начинает поглощать пищу быстрее и быстрее, запихивая в рот все подряд, но она еще может себя контролировать. Эффи украдкой бросает взгляд на пакетик с кокаином. Нет, сейчас его трогать нельзя. Надо подождать, пока ее вырвет, иначе наркотик пропадет зря.
В тот момент, когда Эффи берется за упаковку сушеных фиг, снова раздается дверной звонок. Эффи раздосадованно смотрит на дверь. Фиги — ее любимая еда, потому что они вызывают понос. Это куда более легкий способ очищать организм, чем рвота. «Черт подери! — думает Эффи. — На сей раз наверняка Йиска».
Эффи не хочет, чтобы ее тревожили. Не хватает еще, чтобы кто-нибудь присутствовал при «очищении организма». Она чувствует себя обманутой; вся трапеза испорчена. Девушка замирает, едва осмеливаясь дышать. Музыка играет слишком громко — иначе можно было бы притвориться, что ее нет дома. Едва Эффи хватает пульт дистанционного управления, намереваясь выключить звук, как начинает звонить телефон.
— Черт! Черт! — бормочет она. — Йиска, убирайся! Дверной звонок не умолкает, потом в дверь начинают барабанить кулаком.
— Эффи, это Талискер. Пожалуйста, открой, нам надо поговорить.
— Сейчас, минутку. — Она хватает трубку и прижимает ее к уху плечом. — Алло? — И скидывает недоеденные продукты в коробку под диваном. Хватает кокаин и заталкивает его в карман джинсов.
— Привет, Эффи. Это Сандро. Как поживаешь?
— Хорошо, дядя Сандро.
Она придавливает крышку коробки. Яблочный пирожок разламывается; начинка выдавливается и течет по стенке коробки. В отчаянии Эффи набрасывает на коробку полотенце.
— Извини, не мог позвонить раньше. Как прошла встреча с Дунканом?
— Вообще-то сейчас он стоит за дверью. Подожди минутку, я его впущу.
Она скидывает с двери цепочку и рывком открывает ее. Замок сломан после недавнего вторжения Йиски. Он тоже здесь — стоит рядом с Талискером. Дункан выглядит несравненно лучше, чем в больнице, хотя лицо его все еще бледно и в глазах — то же выражение опустошенности.
— Эффи, я... О, прошу прощения.
Она кивает ему, отворачивается и говорит в трубку:
— На меня слишком много всего свалилось, дядя Сандро. Мне нужно время...
— Это Сандро? — Талискер заметно оживляется. — Дай мне поговорить с ним!
Эффи раздраженно машет рукой, призывая к тишине.
— ... нужно время, чтобы все это осознать. Насчет мамы и насчет... ну, ты понимаешь...
Повисает пауза. Затем Сандро на том конце провода тяжко вздыхает.
— Послушай меня, Эффи. Ты можешь ему поверить. Это правда. Все, что он сказал, — правда.
— Они называются шардами. — Генерал Везул холодно посмотрел на взъерошенную дочь. Фереби понимала, что отец еще сердится на нее за поведение на церемонии, но сейчас не до того. — Мы не знаем, откуда они взялись, и это первый случай, когда твари забрались так далеко на юг. Вам обоим сказочно повезло. Я слышал, что шарда практически невозможно убить.
— Везение здесь ни при чем, — ответила Фереби, поджав губы. Она и Фелндар стояли плечом к плечу в покоях ее отца. После происшествия на берегу они не обменялись и десятком слов — разве что обсудили, стоит ли будить генерала. Фереби настаивала на этом и в конце концов добилась своего. — Я не понимаю, почему они умерли... или что там с ними случилось.
— Они не умерили. — Везул помолчал. — Фелндар, ты, наверное, устал. Можешь быть свободен до полудня. — Он бросил взгляд на Фереби. — А затем явишься к начальству...
Фелндар отдал генералу честь, хотя, повернувшись к выходу, смерил Фереби презрительным взглядом. Он никогда не смирится с необходимостью выполнять ее приказы. Амбиции Фелндара были непомерны. Не опуская взгляда, она холодно кивнула подчиненному.
— Благодарю, офицер. Увидимся завтра.
Он отсалютовал и ушел, не сказав ни единого слова.
Когда Фелндар вышел, Везул плотнее запахнул халат, накинутый поверх ночной сорочки, и задумчиво взглянул на дочь.
— Холодно, — пробормотал генерал. — Пойдем в спальню, Фереби, там горит огонь.
Не дожидаясь ответа, Везул направился к внутренней двери.
— Но я разбужу маму, — шепотом возразила девушка.
— Твоей матери там нет, — рассеянно отозвался генерал. — Она нечасто здесь ночует.
— О! — Фереби никогда не позволяла себе совать нос в отношения родителей, и от слов отца ей сделалось неуютно.
— Вот. — Генерал налил дрем-си и протянул ей. — Согрейся. Фереби никогда не пила спиртное в присутствии отца раньше, однако она без слов приняла из его рук серебряную чашку. Фереби еще не до конца отошла от пережитого кошмара и теперь пыталась унять дрожь в коленках и стук зубов. Вывихнутая лодыжка неприятно ныла. Впрочем, отхлебнув горячего напитка, Фереби моментально ощутила, как расслабляются мышцы.
— Мне жаль, что твое назначение оказалось для тебя такой неожиданностью, Реби. И все же должен признаться — я доволен подобным поворотом событий. Ты будешь отличным офицером. Если женщины
