умирающих белесым одеялом.
Генерал бесстрастно оглядывал поле боя. Победа далась сравнительно легко. Сопротивление противника было слабым и плохо организованным. Сам генерал потерял убитыми не то двести, не то триста человек. Феины — дурные солдаты. В бою шореты дают им сто очков вперед. И все же феины сражались с такой страстью и яростью, что наступил момент, когда шореты растерялись. В бою генерал видел, как пешие бойцы набрасывались на конников, атакуя их длинными пиками. Само собой, феинам следовало знать, что едва лишь деревянное древко сломается — пеший воин окажется беспомощным перед верховым. Да, феинам
Со стороны одного из крестов донеслась ругань, быстро сменившаяся криком боли. Везул рассеянно глянул на распятого человека, которого солдаты прибивали к крестовине. Генерал недовольно поморщился: «Дурень, невежда. Он не понимает, какую честь я ему оказываю».
За спиной генерала закатные лучи окрашивали дым алым цветом, и мало-помалу на поле битвы нисходила тишина. Везул знал такую тишину, всегда сменявшую звуки битвы. Позже начнутся пиры и празднества, но сейчас выжившие ощущали лишь печаль и душевную пустоту... Пусть генерал Везул и не принимал личного участия в битве, однако вымотался и устал не менее своих солдат. К счастью, теперь есть время передохнуть. Он подумал о своих роскошных покоях в Дурганти, но это не принесло облегчения. Вместо того чтобы предвкушать долгожданный отдых, Везул размышлял о феинах и о том, как далеко они продвинулись, стремясь отвоевать свой утраченный город...
Везул проснулся перед самым рассветом. Адъютант изо всех сил тряс его за плечо.
— Генерал... Сэр...
— Да, Джоррд, — буркнул он. — В чем дело?
Комната была погружена в сумрак, и только бледные предрассветные лучи пробивались сквозь щели в плотных шторах.
— Не знаю, сэр. За вами прислали. Вы должны ехать обратно на позиции, сэр. Везул нахмурился.
— Кто за мной прислал?
— Гонец — простой солдат, сэр. Он ничего не...
— Ладно, Джоррд. Сейчас разберемся. Передай мне плащ.
Накрапывал дождь. Свежий воздух пах землей. Большинство людей еще спали, и во дворе Везул заметил лишь несколько человек. При виде генерала молоденький солдат нервно подскочил, вытянулся в струнку и отдал честь. Гонец еще не успел толком отдышаться: он явно проскакал галопом весь путь от места битвы до самого лагеря, бока его чалой лошади исходили паром. Везул коротко кивнул в знак приветствия.
— Кто тебя прислал, парень?
— Лейтенант Дирарк, сэр.
Больше вопросов не возникло. Везул не удивился. Лейтенант Дирарк был блестящим офицером, да вот на поле боя он быстро терялся и не умел оперативно принимать решения. Генерал дал шпоры коню и погнал его вперед, на чем свет стоит кляня лейтенанта. Скорее всего Дирарк поднял шум из-за какой-нибудь сущей ерунды. А впрочем, кто знает...
Поднявшись на гребень холма, Везул подъехал к группе офицеров, нерешительно переминавшихся с ноги на ногу. Дождь шел вроде несильный, тем не менее плащ и штаны генерала уже пропитались водой, и это не улучшило его настроения. Он придержал лошадь и окрикнул Дирарка:
— В чем дело, лейтенант?
Молодой человек поднял голову, встречаясь взглядом с генералом, и Везул невольно подался назад. На лице лейтенанта застыло выражение ужаса, а меж тем — пусть зачастую Дирарк и проявлял нерешительность — трусом он не был никогда...
— П-посмотрите, сэр. — Он указал на поле битвы, и Везул привстал на стременах, обозревая окрестности. Ночная тьма уже отступила, и рассвет окрашивал долину в серебристо-серые тона. Дым рассеялся. Поле битвы казалось мирным и...
— Я ничего не вижу. В чем...
Лейтенант подошел поближе и встал рядом с генералом, почти касаясь плечом бока его коня. За миг до того, как Дирарк заговорил, Везул уже все понял сам — и с губ его сорвалось невольное проклятие.
— Тела, сэр, — прошептал лейтенант. — Они исчезли. Все до единого.
Опять началось. Тошнота... Желудок свернулся в тугой комок, горячая волна поднялась по пищеводу к самому горлу. Эффи скорчилась в позе эмбриона, не открывая глаз. Ее вырвало. Теплая вонючая жижа потекла по волосам и подушке. Ей было худо — так худо, что не описать словами. Эффи тихо, прерывисто застонала.
Она попыталась открыть глаза, но это оказалось непросто — они были словно склеены коркой сна. Наконец удалось чуть приподнять веки, и яркий свет ударил сквозь ресницы, так что перед глазами заплясали разноцветные бесформенные пятна, напоминающие Эффи ее собственные эксперименты в живописи...
«Может, я умираю? — подумала она. Эта мысль не вызвала ни сожаления, ни страха: слишком уж было больно. — Плохой был экстази, должно быть, некачественный... Я могла умереть».
Эффи по-прежнему лежала, свернувшись клубочком. Она не имела сил пошевелиться, хотя рвотные массы пропитали подушку и отвратительно воняли. Постепенно возвращались воспоминания о прошедшем вечере. Клуб, оглушающий грохот музыки — бесконечный, безумный шум... Разноцветные огни в темноте... Белокурый улыбчивый парень... Это он дал ей таблетку...
Надо что-то делать. Надо встать — иначе она и впрямь помрет здесь. Эффи снова застонала. Ей было очень холодно.
Перед глазами вновь возникло лицо паренька из клуба. Мягкие светлые волосы, приятные, немного женственные черты... и что-то еще. Что-то насмешливое в его взгляде. Что-то ехидное в изгибе губ. Эффи почувствовала, как в ней вздымается гнев... Что ж, парень сделал для нее по крайней мере одно доброе дело: этот неожиданный всплеск чувств заставил Эффи двигаться. Она открыла глаза и скатилась с дивана.
Эффи упала на пол, и ее снова вырвало. Рука немедленно угодила в липкое и зловонное пятно, растекшееся по ковру.
— А, дьявольщина! — Запах стал просто невыносимым. У Эффи заслезились глаза. Боже ты мой, сколько может быть блевотины в одном-единственном человеке? Она попыталась встать на четвереньки, и желудок вновь скрутило болью. Только теперь Эффи заметила, что на ней — одно белье. Стало быть, она все же умудрилась раздеться и лечь в кровать. Хотя самостоятельно ли она раздевалась?.. Этого Эффи решительно не помнила.
Ее зрение все еще было нечетким. Перед глазами плавали разноцветные полосы. Эффи сфокусировала взгляд на расплывчатом оранжевом пятне в углу комнаты. Кресло. Рядом с ним должен быть телефон. Эффи позвонит и вызовет «скорую помощь». Вот только что потом? Они узнают о наркотиках и... Эффи поползла было в сторону кресла, но эта мысль заставила ее остановиться. Ее снова скрутило в рвотном позыве, однако желудок был уже пуст и сух.
— Черт! — Эффи не узнала своего голоса. — Черт! До нее донесся странный звук. Сперва Эффи не могла толком сообразить, откуда он исходит. Звук был негромким и настойчивым...
— Мисс Морган? Мисс Морган!
