Лорел! — Пэт встряхнул ее, потом шлепнулся.
— Двигайтесь! Обе! — заорал он на них. Лицо у него стало пепельно-серым. Он помчался вокруг дома.
Майра в оцепенении смотрела на мужа, потом побежала звонить. В полуобморочном состоянии Лорел двинулась к дверям Колин, той не было дома. Забрав с качелей детей, Лорел повела их через дорогу к изгороди. Господи! Кто? Почему?
Майкл вернулся, когда пожарники затягивали последние узлы, от тошнотворных смертельных паров оставался только чуть слышный намек.
Лорел прислонилась к раковине, вцепившись в стойку позади. Плиту от стены отодвинули. Ремонтник, пожарник и Пэт возились позади у стенки, качая головами.
— Что происходит? — Майкл буквально влетел за перегородку. — Где Джимми?
— Утечка газа. Мальчик у нас. С ним — о'кей. — Пэт встал. — Это мистер Деверо.
— У вас тут утечка, мистер Деверо, — пожарник ткнул на плиту. — За старыми домами плохо смотрят. Вам повезло, что тут оказался мистер Патрик и догадался, что делать.
— Плита? — Майкл перевел взгляд с Лорел на Пэта.
— Нет. Гайка между основной трубой и гибким соединением на плите, — Невысокий жилистый ремонтник был явно озадачен. — Чуть держалась.
Майкл опустился на колени рядом с другими взглянуть.
— Но как это могло случиться?
— Ну… — ремонтник поскреб подбородок. — Ключом отвернули…
— Намеренно?
— Я ничего не говорю… но… — он в сотый раз покачал головой.
— Такое я видел только однажды. Обычно, если утечка — так из-за того, что плиту слишком часто двигают, и в гибком соединении образуются трещины. Но вот прошлый месяц случай самоубийства был… самоубийца решил — горелок ему мало, и ослабил гайку. Если хочешь побыстрее, самое верное.
Все вдруг взглянули на Лорел.
— Если б я решила кончить самоубийством, зачем мне было уезжать за покупками? — голос ее звучал издалека, она слышала себя точно из соседней комнаты.
Пожарник деловито писал рапорт, пока они беседовали, потом так же деловито перечеркнул все.
— Слушайте, но мне надо же что-то написать. Вы двигали сегодня плиту, миссис Деверо?
— С тех пор как въехали, я до нее не дотрагивалась.
— А позади плиты? Не возились? Может, доставали что?
— Туда грузовик Джимми закатился.
— И как достали?
— Ручкой от метлы. Но я уверена, я ничего не стукала. Это после ланча случилось. До нашего ухода в…
Пожарник просветлел и повернулся к ремонтнику.
— Могло произойти так?
— Ну… если гайка ослабла, а по ней стукнули…
Все облегченно переглянулись. Кроме Лорел и ремонтника.
— Вам повезло, что никого не оказалось дома. А если б спали, например, то ничего бы не почувствовали… плохо могло кончиться… очень плохо… — ремонтник все еще глядел на виноватую гайку. — И, мистер Деверо, попросите хозяина — пусть заменит плиту. Эта совсем в плохом состоянии.
Майкл, кивнув, подошел к Лорел.
— С тобой все в порядке?
— Не очень.
Он ласково обнял ее. Почувствовав тепло его рук, Лорел поняла, что озябла.
— Пойдем! Угостим Патриков обедом, а потом поедем за новой плитой.
13
Лорел сидела за кухонным столом, стараясь подогнать напряжение швейной машинки Майры к тяжелой драпировочной ткани. Ей бы еще урегулировать напряжение внутри себя.
За пять месяцев затмение в ее сознании развеялось едва-едва, показав две бессмысленных картинки. К чему идет жизнь — очевидно. Скоро она окажется без семьи, равно как и без памяти. Хоть бы сохранить рассудок до конца условного приговора.
Из-за перегородки выступала новая плита, тормозя свободу передвижения. Циферблатов на плите, как на приборной доске космического корабля.
Гайку мог отвернуть кто угодно. Недавно в кухне побывали и Эван, и Клэр. Задняя дверь оказалась открытой, так что зайти могли — хоть даже Пол или Дженет. Зашли, ее нет, вот и воспользовались случаем. Она сама бросила дверь незапертой? Даже Колин или Патрики могли отвернуть, улучив момент, а там дожидаться, пока она стукнет или чуть сдвинет плиту. Откуда ей знать? Может у них есть мотив, она ведь не помнит. Или, может, кто из ее потерянного прошлого. Но не обязательно Майкл. Хотя у него мотив, конечно, самый очевидный, и доступ к плите свободный. Инженер-механик, летчик… вполне мог прибегнуть к столь замысловатому, но вполне логичному орудию. Но он ни за что не стал бы подвергать опасности жизнь Джимми. Нет, только не Майкл!
После этого индицента Майкл стал относиться к ней помягче. Теперь, забирая Джимми на прогулки, он звал и Лорел. Очень терпеливо учил ее, как пользоваться новой плитой. Но ласковость в любой момент могла смениться былой суровостью, как оно частенько и случалось.
В патио Джимми, повизгивая от восторга, крутился на новом велосипеде вокруг Шерри. Лорел повернулась посмотреть на них. С каждым днем Джимми рос, загорал, у него появлялись новые царапины и синяки. Личико и тело у него похудели, координация движений появилась поразительная. Еще совсем маленький, но по всем признакам станет высоким. Однако, когда он свеженький после ванны, с влажными волосами, пахнущий мылом и присыпкой, примащивался к ней, ожидая ежевечерней сказки, он по-прежнему был ее ребенком. Мысль потерять его была до того мучительна, что Лорел, порой, даже плакала, когда читала, а у него затуманивались глаза, и большой палец снова искал рот.
Если Майкл захочет разлучить ее с сыном, ему придется засадить ее в тюрьму или… убить! Лорел вернулась к швейной машинке. Утечка газа обострила чувство убегающего времени, мчащего ее к неведомому концу. Авария, может, и случайность, и тень во дворе ей почудилась… Но инстинкт твердил — два случая связаны, ей требуется вся ее память и весь ее ум, чтобы бороться с тем, что надвигается.
Может, съездить к той колее в пустыне? Разыскать место, где она очнулась тогда? Вдруг подстегнет ее память? Разбудит ее? Но как туда добраться?
Лорел увлеклась суетой украшения дома: бежевые комнаты стали смотреться веселее. Новые шторы и занавески, новое покрывало и яркие половички, букеты цветов и драпировки на стенах. Атмосфера переменилась: из дешевенькой заброшенной меблирашки дом точно бы со вздохом превратился в обихоженный, уютный. Лорел гадала, долго ли еще ей суждено заботиться о нем.
В последнюю пятницу августа Майкл объявил, что везет Джимми на уикэнд в Таксон. Если Лорел желает, может ехать с ними. Лорел не хотелось разлучаться с сыном даже на выходные. И субботним утром они заперли бежевое бунгало и помчались через простор бежевой пустыни.
Когда они выезжали из Глендейла, температура подскочила до 102 градусов, а когда добрались до Таксона, радио в машине объявило — сейчас 105 градусов. Миновав пустыню, потрескавшуюся от зноя, они поехали по низким холмам, где живыми смотрелись только сагуаро, и наконец свернули на поворот, откуда уже виднелся величественный белый особняк на вершине.
По-прежнему высился за загородкой, как страж, гигант-сагуаро, за стеной зеленели пальмы, на крыше — стена с колоколом. Две ее пустые ниши безглазо смотрели в полуденное небо. Огромный колокол в центральной нише золотился под солнцем, а дом в солнечных лучах казался совсем белым.
Для Лорел особняк не стал родным. Он точно напоминал: до конца условного приговора остается меньше месяца. А потом — Майкл волен всучить ей шляпу: убирайся на все четыре стороны. Если прежде не случится чего похуже…
— Пойдем, Джимми, приехали, — Лорел откинула сиденье и потянулась к мальчику, чтобы помочь ему выйти. Но Джимми втиснулся в спинку, посасывая палец, глядя на огромную парадную дверь своего наследного дома, на глазу у него расцвел синяк — кувыркнулся с нового велосипеда. Под шортики ему перестали надевать подгузник, и малыш казался совсем худеньким.
— Что с ним такое? — Майкл обогнул машину.
— Никак не могу вытащить. Джимми, ты что, не хочешь видеть Консуэлу?
Джимми смотрел, не мигая и не двигаясь. Когда Майкл щелкнул пальцами, Лорел подпрыгнула, а их упрямец сын сполз на пол и выбрался из машины. Он ухватился за куртку Лорел, и ей пришлось чуть не волоком тянуть его в дом.
Холл пустой и как всегда неправдоподобный. Здесь было прохладно и сумеречно, солнце на красном плиточном полу тонуло в тени. Встретила их тишина.
Майкл заглянул в библиотеку: прикрыв дверь, вернулся к парадной гостиной. Лорел шла следом, Джимми по-прежнему цеплялся за ее руку.
Тяжелые зеленые шторы раздвинуты: через двусветные окна лилось солнце, играя на богатой обивке мебели, углубляя блеск деревянных столов.
— Вот вы и приехали! Как раз кстати! — В дальнем конце на лесенке у каминной полки стояла Дженет. Лесенку держала Консуэла, громоздкая на фоне белой стены.
Майкл двинулся к ним — бесшумно по глубокому ковру.
— То есть, к ланчу, надеюсь?
— Сначала — сюрприз, потом — ланч. Консуэла, зови остальных.
Домоправительница не шелохнулась. Дженет спустилась и встала напротив нее.
— Я же сказала — зови остальных.
