композиции, высокий рельеф декоративной резьбы по белому камню, цветные изразцы, раскраска фасадов, высокие, украшенные богатой резьбой иконостасы и др.).
Выдающимся памятником «нарышкинского» барокко является церковь Покрова в Филях (1690—1693), построенная в вотчине брата царицы Льва Кирилловича Нарышкина. Возведенная на высоком арочном подклете, окруженная открытой папертью и лестничными всходами, церковь была органично вписана в окружающее пространство. Другими постройками этого же направления являются трапезная (1686—1682) Троице-Сергиева монастыря, колокольня (1690) и надвратная Преображенская церковь (1687—1689) Новодевичьего монастыря, Крутицкий теремок (1694), украшенный многоцветными изразцами, построенный Осипом Старцевым, Успенский собор (1693—1699) в Рязани работы Якова Бухвостова, церковь Знамения в Дубровицах (1690—1704) и др.
«Московское барокко» с его новыми формами и приемами, мощным светским зарядом завершает развитие русского зодчества в XVII в. и передает лучшие архитектурные идеи XVIII в.
Каменная архитектура XVII в. развивалась одновременно с деревянным зодчеством. Навыки деревянного строительства использовались в каменных постройках. Подавляющее большинство строений в России было из дерева. Деревянное жилище имело трехчастную конструкцию, в середине его были сени, разделявшие теплую избу и холодную летнюю клеть. К жилому помещению примыкали хозяйственные постройки. Жить в деревянных домах в климатических условиях России было во всех отношениях удобнее. К сожалению, пожары приводили к тому, что дома часто приходилось отстраивать заново. В Москве даже был рынок, где продавались готовые срубы.
Выдающимся образцом деревянного зодчества был знаменитый дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском, построенный Ъ 1667—1668 гг. под руководством плотничьего старосты Семена Петрова и стрельца Ивана Михайлова. Дворец представлял сложный комплекс разных построек, связанных переходами; насчитывал 270 комнат и более трех тысяч окон. Дворец напоминал сказочный городок с причудливыми башенками, шатрами, крылечками, гульбищами, чешуйчатыми кровлями крыш. Судьба этого уникального памятника печальна: дворец пришел в ветхость и был разобран в 1768 г.
Деревянная храмовая архитектура сохранилась в основном на севере России. В культовом деревянном зодчестве были распространены шатровые храмы, построенные по принципу «восьмерик на четверике». Архитектурная композиция могла представлять довольно сложное сочетание форм и объемов. Вершиной деревянного зодчества стала двадцатидвухглавая Преображенская церковь (1714) в Кижах. Современные исследователи признают, что деревянное зодчество оказывало влияние на каменную архитектуру, но и само обогащалось ее достижениями.
Живопись. Русская живопись в XVII в. развивалась сложным путем. С одной стороны, начавшийся процесс «обмирщения» ставил перед художниками новые задачи — отобразить мир и человека во всей их красоте, с другой — живопись была неотделима от религии и находилась под постоянным контролем церкви. Страстными спорами о «живоподобии» в искусстве заполнена вторая половина столетия.
В начале века существуют два художественных направления — «годуновское» и «строгановское». «Годуновский» стиль ориентируется на монументальные традиции, ему присущи дробность, повествовательность, перегруженность деталями. «Строгановская» школа, названная так по имени заказчиков купцов Строгановых, отличалась тщательностью и изысканностью иконного письма. В иконах «строгановского» письма, подобных миниатюрам, внешняя красота, тонкость работы как бы заслоняет внутреннее содержание композиции и персонажей. Наиболее значительными мастерами этой школы были Прокопий Чирин и Назарий Истомин. Работа русских иконописцев восхищала не только соотечественников, но и иностранцев. Павел Алеппский писал: «Иконописцы в этом городе (Москве. —
До 40-х гг. организацию и контроль за деятельностью царских изографов осуществлял Иконный приказ, а затем эти функции перешли к Оружейной палате, которую с 1655 г. возглавлял тонкий ценитель искусства боярин Б. М. Хитрово. В Оружейной палате трудились мастера со всей России и из других стран. В обязанности иконописцев входило не только писание икон и парсун, но и изготовление географических и архитектурных чертежей, планов, полковых знамен, оформление книг и другие художественные работы. У иконописцев была своя специализация: знаменщики, личники, доличники, златописцы, травщики, терщики красок.
На протяжении XVII в. фресковая живопись переживает невиданный подъем. В 30—40-е гг. производятся большие работы по возобновлению старых стенописей Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря (1635), Успенского (1642— 1643) и Архангельского (1652) соборов Московского Кремля. В Успенском соборе под руководством Ивана Паиссеина трудилась артель в 120 человек, собранных из разных городов России. Художниками были созданы 249 сложных композиций и 2066 отдельных лиц. Был выработан метод быстрой работы, при котором различные части композиции писались разными художниками. Роспись Успенского собора стала образцом для стенописей многих других храмов России XVII столетия.
Временем расцвета школы русских иконописцев стали 50—80-е гг. XVII столетия. В этот период в Оружейной палате трудились такие мастера, как Степан Резанец, Иосиф Владимиров, Яков Казанец, Иван Филатьев, Григорий Зиновьев, Федор Козлов, Федор Зубов. Их признанным главой и руководителем с 1664 по 1686 г. был талантливый живописец Симон Ушаков (1626—1686). Именно в кругу Симона Ушакова зарождаются новые представления о живописи и ее предназначении. В 1664 г. Иосиф Владимиров написал «Послание» к Симону Ушакову, своего рода теоретический трактат. Он призывал правдиво следовать натуре, добиваться того, чтобы образ был «живоподобен», художник что «видит или слышит, то и начертывает в образах или лицах и согласно слуху или виденью уподобляет». Искусство должно радовать человека; для Владимирова лучше не иметь никакой иконы, чем иметь с художественной точки зрения «плохописаную», каких немало продавалось по дешевке на рынках. Владимиров одобрительно отзывался о западном искусстве и выступал против сербского архидиакона Иоанна Плешковича, осуждавшего новшества в живописи, в частности приемы светотеневой моделировки ликов, писанные светлыми красками. Художник не должен избегать красоты изображения, поскольку она основывается на изначальной красоте человека, каким его создал Бог. Поэтому библейскую Сусанну следует изображать прекрасной молодой женщиной, Марию в Благовещении — юной красивой девушкой, а младенца Христа — ребенком.
Симон Ушаков в «Слове к люботщателем иконного писания» (1667) изложил свои взгляды на задачи живописи. Он выдвигает в качестве основного критерия подлинности искусства соответствие действительности, «как в жизни бывает». Он считал, что подобно зеркалу, живопись должна отражать мир Божий во всей его красоте. Великая польза «иконотворения» состоит в том, что «образы суть живот памяти, память поживших времен свидетельство, вещание добродетелей, изъявление крепости, мертвых возживление, хвалы и славы безсмертие, живых к подражанию возбуждение, действ воспоминание». Ушаков высказывал намерение создать анатомический атлас для художников.
Позиция Владимирова, Ушакова и их единомышленников подвергалась осуждению со стороны традиционалистов. С особой иронией высказывал свое неприятие новых икон, написанных «по плотскому умыслу», протопоп Аввакум: «...пишут Спасов образ Еммануила, лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстые, персты надутые, тако же брюхат и толст учинен, лишо сабли той при бедре не написано». Аввакум отстаивал старую иконописную традицию и с точки зрения средневекового мышления был прав. Его идеал — образ святого, которому свойственны «все чувства тончава и измождала от поста, и труда, и всякие им находящие скорби». Принципу «плотскости» Аввакум фактически стремился противопоставить духовную красоту.
Церковные и светские власти также внесли в этот спор свою лепту. Церковный собор 1667 г. строго регламентировал темы и образцы церковной живописи. Находившиеся в Москве патриархи Александрийский Паисий, Антиохийский Макарий и Иоасаф Московский в 1668 г. составили грамоту, в которой писали, что первым художником был сам Бог, художественный образ может быть только подражанием, а само искусство — зеркалом, отражающим дела провидения. В царской грамоте об иконописании 1669 г. рекомендовалось придерживаться старых традиций, ориентироваться на произведения мастеров высокого уровня. На практике соотношение в эстетическом идеале горнего и дольнего складывается не в пользу первого, достаточно сравнить «Троицу» Андрея Рублева и Симона Ушакова.
