– Вообще-то ты должна мне передать власть только тогда, когда перед народом официально отречешься от престола.
– Слушай, Дейн, – состроила я жалобную мину. – Тебе не кажется, что за некоторые свои заслуги перед короной и тобой в частности я все же имею право на некоторые поблажки? Давай ты сейчас просто наденешь свою корону и продолжишь править, как и привык. А я наконец заживу тихо и спокойно.
– Мне еще придется объясняться по поводу своего внезапного и чудесного исцеления, – погрустнел Дейн.
– Не волнуйся, – отмахнулась я. – Я уже это сделала за тебя методом вездесущих сплетен.
– Как это? – удивился Дейн.
– Очень просто! Рассказала двум стражникам, что бог, которому тебя принесли в жертву, оказался морально не готов к твоему склочному характеру и поэтому вернул с глаз долой на грешную землю. А потом велела эту чушь донести до всех, кто попадется им по пути.
Дейн только молча вытаращил глаза.
– Ну ладно, – попрощалась я, открывая портал и помахав Дейну ручкой. – Я пошла, а ты теперь занимайся своими делами. Только не забудь челюсть с пола поднять, а то еще споткнешься ненароком!
Переступив порог своей спальни, я облегченно вздохнула. Наконец-то жизнь налаживается! Все, хватит с меня приключений.
– Я устраиваю себе каникулы! – оптимистично заявила я появившемуся через несколько минут Талейну. – Я спасла Мертвую пустошь? Спасла! Я вернула Дейна? Вернула! В Лиоде появился нормальный князь? Появился! Ну так, может, хватит? Лично я думаю, что хватит. Буду заниматься домом и… это… детьми.
Талейн скептически хмыкнул и, скинув обувь, молча растянулся на кровати, демонстративно глядя в потолок.
– Что случилось? – подсела я к нему. – Что с тобой? У тебя неприятности? Заглянув в его глаза, я наткнулась на полыхающий бешенством взгляд. Недоуменно пожала плечами. И тут его словно подбросило на кровати:
– И ты еще спрашиваешь, что случилось? Хочешь знать, какие у меня неприятности? Моя единственная неприятность – это ты! Исчезаешь внезапно, ничего не сказав и не предупредив! А потом я нахожу тебя мертвой. И трое суток сижу возле твоего тела, проливая горькие слезы, не отходя от тебя ни на шаг. А обо мне ты подумала? Ничего подобного! Ты сорвалась спасать своего драгоценного Дейна, даже не вспомнив обо мне!
– Неправда, – возмущенно вставила я. – Я тебе письмо написала!
– И когда я его прочел? Когда уже успел толком испугаться. А ты представляешь, что было бы со мной, если бы ты не вернулась? Уверен, ты об этом даже не подумала. Главное – спасти твоего ненаглядного друга, а то, что у меня может случиться разрыв сердца, это пустяки! Так, обычные мелочи!
Неизвестно, сколько еще времени распекал бы меня Талейн, но тут по моим щекам предательски скатились две слезинки.
– Лайса, ты чего? – испугался Талейн, тут же обнимая меня. – Не плачь, пожалуйста! Я не хотел тебя обидеть. Ну извини меня!
Но я высвободилась из его рук и серьезно расплакалась, размазывая слезы по щекам:
– Я не хотела тебя пуга-а-ать и вообще запутала-а-ась! Я не хочу никого теряя-а-ать! А расскажи я, куда иду-у-у, ты не пусти-и-ил бы! А я бояла-а-ась тебя больше не увиде-е-еть! Мне было стра-а-ашно! Я больше не буду-у-у!
Талейн отнял мои ладони от лица и поцеловал в заплаканные щеки.
– Да, правильно, – моментально перестала я разводить сырость. – Это самое лучшее успокоительное. Увеличьте, пожалуйста, дозу!
– Между прочим, я устроила Дейну хорошую взбучку, – спустя некоторое время поделилась я с Талейном.
– Он тебе это позволил? – удивился Талейн.
– Еще как позволил, – улыбнулась я. – На правах сестры.
– Чего-о? – подскочил Талейн.
– Ну я сделала потрясающий и, главное, правильный вывод: раз рубин светился золотым светом, значит, во мне присутствует кровь Дейна. В мамы или бабушки я ему явно не гожусь, а вот на роль сестры подхожу идеально. Вот и все! Конец спорам!
В ответ Талейн захохотал и зааплодировал:
– Браво! Действительно изящный выход из положения!
Я в шутку задрала нос.
Глава 50
Листает жизнь неторопливо дни.
Мы день за днем с тобою вместе и любимы.
Меня, прошу, не оттолкни, не обмани,
Пусть сказка будет вечной и красивой.
С тех пор моя жизнь действительно потекла спокойно и размеренно. Ежедневно я подолгу обучала Гайелу магии, и, к моему удовольствию, девочка делала огромные успехи. При помощи острого ума и огромного магического потенциала Гайела все схватывала на лету, иногда опережая мои объяснения.
А по ночам я совершала излюбленные прогулки по крышам спящего города. Зачастую вместе с Талейном, сумев и ему привить любовь к нестандартному способу гуляния под луной.
– Знали бы люди, чем по ночам занимается их князь! – периодически смеялась я, сидя на какой-нибудь высокой крыше в обнимку с Талейном.
– Разве прогулки под луной – это плохо? – удивлялся он. – По-моему, очень даже романтично!
– Ага! – соглашалась я. – Только земля во-он там, внизу. А мы на крыше.
– Между небом и землей, – поддакивал Талейн.
– Да уж, – делала я трагическое лицо. – Снова все не как у людей!
Так незаметно дни сменяли ночи, а ночи сменяли дни. Аккуратно перекрасив листья из зеленого в желто-багряный цвет, в мир пришла осень. А за ней, так же незаметно, зима укрыла все вокруг белым снегом.
– Берегись! – весело кричала я, замахиваясь очередным снежком. – Сейчас сделаю самонаводящееся заклинание, бегать замучаетесь!
– А-а-а! Стреляй в колдуний! – вопили Талейн и Кайел, обрушивая на нас град снежков.
– Бей магов! – так же звонкоголосо не сдавались мы с Гайелой, обстреливая парочку холодными шариками.
Тимошка меховым клубком подскакивал в пушистом снегу, выступая в нашей игре судьей.
– Стоп баталиям! – внезапно вмешался в войнушку появившийся в саду Робин. – У меня ужин готов. Прошу к столу!
Довольные и раскрасневшиеся, мы повернули к дому, по пути отряхивая с себя снег и высушивая одежду. От согревающейся ткани шел пар, и мы все, за исключением Робина и кота, были похожи на кипящие самовары.
На столе, исходя ароматным паром, нас дожидался покрытый румяной корочкой поросенок. Быстренько оставив от тушки рожки да ножки (точнее, косточки), мы разошлись по комнатам.
– Талейн, – попросила я, сладко потягиваясь, – помоги раздеться!
– Ты же и сама умеешь, – лукаво прищурился он.
– А если я хочу, чтобы за мной поухаживали? – состроила я ему глазки.
О да! Я определенно знала, о чем прошу. Чем меньше на мне оставалось одежды, тем больше разгорались глаза моего возлюбленного…
– Тебе не кажется, – поинтересовался Талейн перед тем, как заснуть, – что пора нам с тобой поговорить о помолвке?
– О помолвке? – спросила я, чувствуя, как стремительно холодеют мои ладони. – Ну… а чего о ней говорить? Мы… нам вроде и так неплохо живется.
Талейн неопределенно хмыкнул и замолчал. Спустя минуту я услышала его спокойное и размеренное
