искусственное происхождение. Кроме старых скважин, здесь были многочисленные выработки полезных ископаемых и шахты. Теперь по сети огромных подземных тоннелей туда отправлялись жидкие отходы, которые собирались со всех городов континента. Там их засыпали химикатами, вызывающими отвердение, при котором влага уходила в атмосферу. Емкости этих резервуаров хватало еще на несколько тысячелетий вперед. Для ирийских ученых загадкой было то, что и здесь, в относительно экологически благополучном районе, тоже возникла специфическая флора и фауна. По всем теориям эволюции этого не должно было быть, так как радиоактивных источников мутаций там не было.
– Отец, но почему вы выбрали такой странный способ утилизации жидких отходов? – спросил Глетчер. – В мое время каждый населенный пункт перерабатывал их на специальных ирригационных полях, постепенно превращая в безвредную почву или удобрения. Часть отходов использовалась для добычи горючих газов.
– Не мое поколение придумало эту систему. Так повелось примерно с середины первого тысячелетия. Не буду пояснять, как и кто строил эти тоннели, принимай то, что есть, за данность. Договорились?
– Ну, хорошо, как скажешь.
Они наметили маршрут движения Черепахи. Он пролегал мимо фекальных затонов, заходил вглубь Южной территории, справа от эпицентра Большого Взрыва, огибал его с юга и возвращался по его левой стороне мимо гор, пересекая громадный лесной массив.
– А что это за лес? – Глетчер ткнул в жирную, изогнутую подковой дугу зеленовато-сиреневого оттенка.
– Не знаю, Барри. Все, что нам удалось собрать по Свалке за сотни лет наблюдения за ней, тебе подготовят, по дороге посмотришь. Но что там по-настоящему происходит, пока никто не знает. Так далеко никто не заходил, а наша автоматика там не работает. Путешествие тебя ожидает трудное и непредсказуемое. Я очень прошу беречь себя. Совет прекрасно понимает всю сложность задачи, поэтому, если тебе будет грозить опасность, ты можешь вернуться. Геройствовать там ни к чему, ты нужен планете живой и здоровый. Обещаешь?
– Да, отец, обещаю. Я уже не мальчик, так что необдуманных поступков не будет. В конце концов, есть инструкции по планетарной разведке, ими я и буду руководствоваться.
– Да? – заинтересовался Харман. – Будь добр, перекинь их в мой компьютер.
– А разве в ваших архивах их нет?
– Вряд ли. Космические программы разрабатывал твой народ, а его инфраструктура была уничтожена. Многое погибло… Давай-ка, зять, пообедаем.
В столовой Директора института было просторно, но без излишеств. На столе уже стояли холодные закуски и бокалы с искристым напитком. Он переливался всеми цветами радуги.
– Это тоник, рекомендую.
Глетчер взял в руки бокал. Жидкость в нем казалась на вид густой и тягучей.
– Пей, пей, – засмеялся Харман, – не пожалеешь. Вкусно?
– Бесподобно!
– Я очень люблю этот напиток, отлично тонизирует.
Первое время ели молча. Тем более что блюда приносила милая девушка в обтягивающем радужном костюме, который переливался, как тоник в бокале, когда она двигалась. Глетчер засмотрелся на нее.
– Нравится? – голос Хармана прозвучал неожиданно.
– Что? – Барри не сразу понял вопрос. – Да нет… – он покраснел, – просто красиво и необычно. Кроме того, я за последние два месяца практически ни с кем не общался. Люди вокруг вроде бы есть, а перекинуться словом не с кем.
– К сожалению, Барри, это печальный удел чиновников нашего ранга. Вообще на службе не принято отвлекаться. Так уж заведено. Ты не расстраивайся, общаться и развлекаться со временем сможешь сколько угодно. В роскоши и развлечениях амброзийское общество задает тон всей Ирии. Я тебя пока не выпускал в свет, чтобы ты адаптировался. А потом, неужели ты скучаешь с моей дочкой?! – Харман хитро улыбнулся.
Барри промолчал, уткнувшись в тарелку, но почувствовал, как запылали щеки и уши.
– Да ты не тушуйся, – добродушно засмеялся тесть, – как мужчина, я тебя прекрасно понимаю. Не стыдно забыть обо всем на свете с такой девушкой, а?
– Я ее очень люблю, отец. В ней источник и цель моей жизни. Она тебе не говорила, что беременна?
Харман от неожиданности уронил вилку.
– Да ты что?! Правда?! – Он откинулся на стуле, лицо его было неподдельно счастливым. – Слава Богу, свершилось!
Харман резво вскочил, подбежал к стене и что-то нажал. Открылся небольшой зеркальный проем, уставленный бутылками и хрусталем.
– Сейчас мы с тобой по шампанскому, – он схватил пузатую бутыль и два бокала. – Подумать только, отцу до сих пор ничего не сказала!
– Она и меня только вчера известила, а знает уже неделю.
– Вся в меня! – приговаривал счастливый отец, разливая вино в бокалы. – Пока не убедится, пока не подумает, как следует, говорить ничего не станет. Ну, чокнемся, что ли, зять? Подожди, – спохватился Харман, – за кого пить-то будем?
– За сына, отец. Врачи вчера сказали ей, что у нас будет сын!
– А у меня внук. Ура, Барри!
Тесть с зятем смеялись, произносили тосты, спорили насчет имени. Дела на какое-то время забылись, отошли на задний план. Но обед подошел к концу. Они вернулись обратно в кабинет, сели напротив друг друга.
– Как же я Алисе скажу? Она так расстроится.
– Вместе поговорим. Сегодня. Я тебе даю три дня на отдых. Проведешь их с женой. Хочешь, съездите в Р-1526?
– С удовольствием, – оживился Глетчер, – я и сам хотел попросить.
– Ну и отлично. Завтра на моей машине отправляйтесь. Разрешаю переночевать для полноты ощущений, но только одну ночь. Долго там делать нечего.
– Отец, чем отличаются Амброзия и Р-1526?
– Ну, умеешь ты вопросы задавать, Барри! – Харман задумался. – Ладно, слушай мое личное мнение. Амброзия – это настоящее, а город – это призрачное.
– Не понял.
– А что тут понимать? Тебе же Алиса сказала, что городское телевидение сплошь – компьютерные поделки? И вся остальная жизнь там напоминает сон. Но люди живут там, и многие из них счастливы. Наш долг – следить за этим и блюсти закон, – голос Хармана неуловимо изменился, стал более жестким, с властными нотками. – И все, что мешает счастью наших граждан, мы устраняем. Кстати, – Харман нагнулся к Глетчеру и, хитро прищурившись, заглянул ему в глаза, – учти, что информация об истинной природе телевидения – строжайшая государственная тайна. Представляешь, какой удар стабильности социума, если народ уяснит, что его водят за нос?
– Отец, но как же артисты, автографы, интервью?!
– Не волнуйся, за каждым раскрученным героем или спортсменом стоят реальные люди, мои сотрудники, так что все в порядке. Я тебя очень серьезно предупреждаю, Барри, держи язык за зубами, не то погубишь и себя, и Алису, и меня. Лучше вообще забудь об этом.
– Я постараюсь, отец. Я все понял.
– Я верю в тебя. Да, Барри, прошу тебя, не увлекайся тотализаторами и другими азартными играми. В городе этого добра очень много, а твой ранг…
– Можешь не продолжать. Обещаю.
– Ну, тогда до вечера. Береги Алису.
ГЛАВА 20
– Барри! Милый! Я уже все знаю. Мы едем завтра в город.
