Она умолкает.
– Так! Хватит грузиться! – говорю я. – Прошедшие сутки, конечно, на многое открыли нам глаза… Но, по крайней мере, мы не должны ни от кого прятаться, а на том свете никто не предъявит нам претензии за безвременную кончину предпринимателя и банкира Артема Савельева.
Андрюха хмыкает. Мы соприкасаемся бокалами. Ветер, проникающий в комнату через приоткрытую балконную дверь, треплет светлую занавеску. Я уже забыла, как выглядит наша шикарная штаб-квартира – и как здорово нам тут всем было!
– Как насчет кальяна? – пытается оживить тягостную тишину Андрюха.
– Давай, – говорю я.
Андрей тут же начинает активную возню.
– Что будем делать? – спрашивает Леха.
Маша, которая выкурила за вечер не менее половины пачки, встает с дивана, подходит к балконной двери, какое-то время стоит возле нее, вдыхая вечерний воздух. Потом, поежившись, закрывает балкон и возвращается на диван.
– Не знаю, как вы, а я бы очень хотела с Вадимом поговорить, – произносит подруга. В ее голосе сквозит сарказм.
Ха! Вполне естественное желание. Вот только как его осуществить?
– У кого-нибудь есть соображения, как именно нам найти Вадика? – спрашиваю я.
Три человека напротив меня молчат.
– Ладно, сегодня уже поздно, думаю, к этой теме можно будет вернуться завтра, – я смотрю в уставшие лица парней. Мы почти не спали всю прошлую ночь.
– Останетесь у меня сегодня? – просит Маша.
Во втором часу ночи, уничтожив всю привезенную службой доставки еду и измучив кальян, мы укладываемся спать. Леха и Андрей привычно располагаются в гостиной на диванах. Мы с Машкой влезаем под огромное одеяло на широченной кровати в ее спальне.
Все то время, пока она достает из шкафа свежее постельное белье, пока ищет для меня футболку, пока снимает перед зеркалом макияж, она молчит. Я не задаю вопросов. Если Маша захочет мне что-то рассказать, она это сделает сама.
Наконец Маша садится на кровати и протягивает мне конверт.
– Что это? – интересуюсь я, взяв конверт в руки.
Судя по ощущениям, внутри – открытка или фотография.
– Я не хотела говорить при всех… – отвечает Маша. – Это было в ячейке.
В моих руках – снимок, сделанный обычным любительским фотоаппаратом. В кадре – Эйфелева башня, снятая из окна какого-то здания. Ясное небо, зеленеющие вокруг деревья, крыши домов – отличный ракурс. Точно так выглядел Париж, когда мы впятером побывали там в мае. Я переворачиваю фото – и узнаю неровный Вадькин почерк.
«Именно в этом городе я понял, что у меня нет никого дороже тебя. Я знаю, что я тебя недостоин. Если можешь, прими меня таким, какой я есть. И прости мне все мои глупости. Твой В.»
Как романтично!
– Вы с ним общались, пока ты была в Риме?
– Разумеется, Вадик знал мой римский номер и постоянно мне звонил. Узнавал, как дела, говорил, что любит и что весь этот ужас скоро кончится. А вчера он поинтересовался, не связывались ли со мной мальчишки или ты. Разумеется, я сказала, что мне никто из вас не звонил и не писал. Уже потом я проверила почту. Сначала удивилась, всю дорогу в самолете уговаривала себя, что все произошедшее – не более чем недоразумение, а когда увидела пустую ячейку… Я не знаю, что он затеял, но я очень хочу посмотреть ему в глаза. И это хорошо, что Вадик не знает о моем возвращении в Москву.
Я порываюсь что-то сказать, но подруга меня перебивает:
– Ничего не говори! Давай просто ляжем спать, а завтра проснемся, выпьем кофе и придумаем, как в этом сумасшедшем городе найти сумасшедшего генерального директора ЗАО «Адреналин».
4
Это квест. Он называется «Найди Вадика».
Первым делом мы обзаводимся новыми телефонными аппаратами и новыми сим-картами. Старые телефоны мы больше не отключаем – однако теперь наша четверка имеет вторую, внутреннюю связь.
Маша больше не блондинка. Мы вплотную занялись своим внешним видом – и теперь Маша – коротко стриженная брюнетка, облаченная в широкие джинсы, кроссовки и объемную куртку с капюшоном. Полное отсутствие косметики и украшений, крупные очки с прозрачными стеклами, совершенно меняющие лицо, купленный в палатке у метро кислотно-зеленый рюкзак с оскалившимся солистом какой-то панк-группы. Даже я узнаю Машу, только если подойду вплотную и сниму с ее головы парик.
Я отныне – зализанная мымра с длинным белым хвостом на затылке, одетая в безумные обтягивающие синие брючки от Вивьен Вествуд (Маша дарила мне их около года назад, но я так и не надела их ни разу), желтый трикотажный балахон и красную блестящую куртку от D&G. Куртку Маша прикупила в Риме, но еще не успела поносить. Добавьте к этому темные очки в пол-лица, кроваво-красные губы, черные ногти, огромные серьги-кольца, достающие почти до ключиц, сумку-мешок и идиотские желтые полусапожки – и я легко сойду за манекен в витрине какого-нибудь психоделического бутика.
Мы стоим перед зеркалом. Оттуда на нас смотрят две неизвестные девицы.
– Слышь, чувиха, ты чо-о? – говорит мне Маша, растягивая гласные.
– Отвали, дура! – отвечаю я ей и надуваю губы.
Парни покатываются с хохоту.
Андрей и Леха обошлись без париков. Леха оставил усы, а наметившийся на голове ежик выкрасил в красный цвет. Андрей напрочь выбрил виски, оставив на голове длинную полосу волос, которую мы наскоро промелировали зеленым.
Парни теперь одеты в дешевые джинсы и куртки, пошитые в далекой северной китайской провинции. Леха – в зеленую, Андрей – в темно-коричневую. А еще Андрей прихватил с лотка на выходе с рынка, на котором мы затарились всем этим барахлом, зеленые вязаные перчатки и срезал с них пальцы. Стильно смотрится – в сочетании с зелеными прядями на голове.
В таком прикиде нашу пятерку можно смело приглашать для участия в каком-нибудь сумасшедшем шоу на MTV – мало не покажется!
За домом Вадима установлено круглосуточное наблюдение. За пятьсот долларов Андрей арендует на несколько дней у своего однокурсника наглухо тонированную белую «шестерку». Правда, ездить мы на ней не собираемся. Счастливый владелец тонированного барахла сам пригоняет машину в нужный нам двор. Леха и Андрей паркуют этот раритет во дворе, сбоку от гаражей, так, чтобы видеть окна и подъезд, и устраивают в салоне наблюдательный пункт. Шесть часов в машине дежурит Леха, потом его сменяет Андрей.
В самой квартире Вадика ждет небольшой сюрприз – если ему все-таки удастся пробраться незамеченным в квартиру и включить свет в зале (шторы в котором мы плотно задернули), думаю, он оценит наш юмор. Отсоединив лампу под потолком, Андрей запитал от выключателя четыре мощных светильника с ультрафиолетовыми лампами, которые парни вкрутили по периметру комнаты. Щелк! – и вошедший видит размашистую надпись на обоях, сделанную разноцветными флуоресцентными красками: «Вадик, мы по тебе скучаем!». Внизу алым выведено сердечко и значится номер моего нового телефона.
Хотя вряд ли Вадик будет звонить мне на мобильный…
– Всегда мечтал заняться граффити! – сказал Андрюха, когда мы складывали полупустые баллончики с краской в пакет. – Было бы время, можно всю квартиру расписать. Под хохлому! Вадиму бы понравилось!
Пока парни по очереди несут дежурство во дворе, мы с Машей начинаем перетряхивать всех людей, которые имеют хотя бы косвенное отношение к Вадиму. Будем надеяться, наш без вести пропавший друг не
