Мыслей в голове нет. Хочется послать все к чертовой бабушке – Вадика, этот дурацкий миллион, эту уже никому не нужную конспирацию, – и просто выспаться.
Мимо проходит обслуживающий нас Денис.
– Еще что-нибудь? – спрашивает он, выразительно глянув на мои волосы.
Ну да, полчаса назад я еще была блондинкой.
– Да нет, мы, наверное, уже расплатимся, – отвечает Маша.
Мы дружно лезем в сумки и карманы за деньгами.
Я оглядываюсь на окна – возле тротуара все еще припаркован Вадькин «форд». Может, устроить возле него засаду?
Хотя… Вадик, наверняка, больше здесь не появится. А что ему «форд»? Если у него есть миллион евро, он может каждую неделю покупать новую тачку.
– Слушайте, я так понимаю, машина Вадиму не нужна… – говорю я.
Маша, Андрей и Леха смотрят на меня, ожидая продолжения.
– Она ему совсем не нужна, вообще. Ни капельки! – продолжаю я. – А раз так, мы ведь можем делать с тачкой все, что угодно. Правда?
– Ты хочешь ее угнать? – недоверчиво спрашивает Леха.
Ага. В десять вечера. На одной из центральных улиц Москвы. Угнать машину с сигнализацией.
– Не-а… – понимает, к чему я клоню, Маша. В ее глазах загораются недобрые огоньки.
Обожаю Машу – она всегда улавливает любые, самые сумасшедшие идеи, на раз-два!
– Вы обалдели! – шепчет Андрюха, склонившись над столом.
– Ты отказываешься от участия в шоу? – интересуюсь я.
Андрей смотрит мне в глаза и отрицательно машет головой.
Мы кладем деньги в папку со счетом, благодарим за отличный сервис Дениса (который, видимо, уже причислил нас к серийным маньякам) и с благообразными лицами покидаем заведение. Маша даже, кажется, в дверях оглядывается, чтобы еще раз мило кивнуть нашему официанту.
Потом мы чинно доходим до угла, заворачиваем за дом, все убыстряя ход, и почти бегом бросаемся вдоль по улице.
– Алюминиевая бита, – говорит Машка. – Плюс канистра для бензина.
– Травматический пистолет «Оса», – говорит Андрей. Мы удивленно смотрим на него. – Чего? Я еще недели две назад разрешение оформил и сразу пистолет купил на всякий случай. Я разве не говорил, нет?
– И пара кирпичей, – добавляет Леха. – Эх, жаль, меча с собой нет!
– Через пять минут – возле «форда»! – кричит Машка, и мы попарно бросаемся к своим машинам.
Через пять минут мы выруливаем на Первую Тверскую-Ямскую. Дождь усилился – теперь он выстукивает по крыше и капоту непрерывные дьявольские синкопы. Не менее дьявольские улыбки играют на моем и Машином лице. У нее на коленях лежит короткая алюминиевая бита, которую она всегда возит с собой. В моих руках – громоздкая пустая канистра.
Парни подъехали к «форду» раньше – аварийные огни «шестерки» мы видим издалека. Из-за дождя прохожих на улице поубавилось – это даже к лучшему!
Маша тормозит позади «шестерки», включает аварийные огни. Я набирают номер Андрея.
– Готовы? – спрашиваю я.
– «Проект “Разгром”» в действии! – весело восклицает Андрюха.
Я смотрю на Машу– та с улыбкой кивает мне.
– У нас на все – тридцать секунд! – говорю я. – Ну, на счет три!
Со стороны происходящее, думаю, смотрится чертовски стильно. Синхронно открываются двери белой «шестерки» и красного «мини-купера» – и на мокрой от дождя дороге появляются четверо. Пожалуй, если бы я монтировала из этого кинофильм, я бы замедлила происходящее – в два или четыре раза. Так эффектней, не правда ли?
Четыре человека подходят к припаркованному возле входа в дорогое кафе «форду-маверик». Переглядываются. А потом высокая блондинка замахивается и с удовольствием опускает на лобовое стекло машины короткую биту.
Стекло крякает и расползается в разные стороны живописными трещинами.
Взрывается истеричка-сигнализация. Вторя ей, где-то за горизонтом, нецензурно рявкает гром.
Четверо вокруг машины принимаются с остервенением крушить «форд».
Андрей стреляет по кузову. Вам! Вам! В корпусе авто появляются здоровенные вмятины. Мы с Лехой на пару разбиваем стекла – сначала он опускает тяжеленный камень в центре заднего стекла, потом в стекла дверей – а я расширяю отверстия канистрой, расталкивая стекло в крупу и засыпая осколками салон. Машка с маниакальным наслаждением крушит фары. Стекло брызгает в разные стороны прозрачным фейерверком.
Бросив взгляд в сторону окон кафе, я вижу ужас на лицах посетителей, которые, забыв о своем кофе, застыли, открыв рты.
Мы не можем оторваться – процесс ужасно увлекателен! Мы безостановочно колотим и бьем, бьем и колотим.
Вы когда-нибудь ломали чужие дорогие вещи?
Сирена бесится и завывает – и ей вторят клаксоны автомашин, едущих мимо нас.
– Валим! – кричит Машка.
Мы оставляем искореженный внедорожник и бежим к своим машинам. В последний момент я цепляю из салона пакет с логотипом какого-то супермаркета. Именно с этим пакетом Вадик вышел сегодня из магазина? Посмотрим, что он себе прикупил!
– Скорее! – кричит мне Маша.
В глазах водителей проезжающих мимо авто – удивление.
Я бросаю канистру на заднее сиденье и влезаю в салон. Я не могу остановиться – корчусь и хохочу как полоумная. Машка давит на педаль газа – и мы уезжаем с места чрезвычайного происшествия.
Давно мы так здорово не проводили время!
6
Ночью какая-то мысль не дает мне покоя. Она назойливо присутствует в моем сне, тревожит, сбивает с толку, заставляет вертеться с боку на бок. Однако осознать ее до конца мне не удается. Какое-то время я балансирую на краю сна и бодрствования, и все же просыпаюсь.
Рядом безмятежно спит Машка. А я, смяв одеяло и измусолив подушку постоянными поворотами на более прохладную сторону, наконец оставляю надежду снова провалиться в сон, встаю, напяливаю домашний Машкин халат и выползаю в гостиную.
Парни спят на диванах. Стол завален объедками, стаканами, окурками и апельсиновой кожурой. Возле стола на полу дремлет кальян. Вчера, обнаружив в Вадькином пакете кучу провизии, мы с удовольствием уничтожили ее подчистую. Я какое-то время смотрю на беспорядок на столе, потом решаю, что стоит спуститься вниз и выпить чаю. Или кефира. Или просто холодной воды.
Иду вниз по ступеням, крепко держась за перила. Не хватало еще спросонья сломать себе на крутой лестнице шею. Захожу на кухню, включаю чайник, ищу фильтр с водой… Фильтр оказывается пуст.
Достаю из шкафчика чашку, наливаю воды из-под крана. После всего выпитого алкоголя и всех выкуренных сигарет стакан проточной московской воды уже ничего не сможет сделать с моим организмом. Делаю несколько обжигающе-холодных глотков, глядя на гору посуды, сваленной в раковину. С утра придет Зоя, убирать за нами весь этот бедлам.
Среди тарелок, разделочных досок, ножей и мисок в раковине свалено несколько бокалов для виски. Я смотрю на их стеклянные бока – и тут меня словно током пронзает. Таящаяся где-то на задворках сознания призрачная мысль становится четкой.
Вчера вечером, когда официант Денис в кафе на Маяковской принес нам виски, оплаченные Вадиком, на подносе было три бокала. ТРИ! Не четыре, а три.
Это подсказка! Это то, за что мы можем зацепиться! Вадик до сих пор не знает, что Маша в Москве. Он думает, что она в Риме, ждет от него вестей.
