— Коррективы во что? В два адреса? Или ты хочешь проверить в «ворде» написание слова «бутик»?
— Ладно, давай дальше!
— Дальше — больше. В четыре у тебя интервью для журнала «Хулиган».
— У меня в четыре солярий.
— А кто хотел добавить к своему имиджу налет маргинальности? Они сегодня звонили, спрашивали, как тебя найти. Ты же с ними две недели назад пытался договориться о «маргинальном интервью». Или я что-то путаю?
— Пошли они в жопу! Теперь, когда моя фотография красуется в ТOР-100…
— Еще не красуется.
— Неважно. Теперь каждый журнал для неудачников будет просить у меня интервью. Советую тебе сменить номер мобильника, а то оборвут. И еще, мне кажется, они уже dйmodй.
— Издеваешься?
— Окей, окей. Приеду. Ну, очень постараюсь. Не парься. Что там дальше?
— Денисов хотел встретиться.
— У него пахнет изо рта.
— Фотосессия у Аватара для DJmag в половине шестого.
— У него… у него немодные очки.
— Презентация «Дикой орхидеи» в «Крокусе».
— У меня встреча с девушкой. И… и маникюр!
— С кем?
— М-м-м… ну, не знаю… придумай с кем. С тобой, — говорю я, глупо хихикая.
— Показ Симачева в десять в «Газгольдере».
— Я должен съездить к родителям?
— Как насчет открытия выставки винтажных фотографий в «Галерее» в это же время?
— Я вынужден воспользоваться пятой поправкой. В конце концов, у меня есть гражданские права! В том числе право на личную жизнь!
— Послушай, это уже переходит все границы… — Вер, — начинаю я говорить плаксивым голосом, — я не могу работать в таком темпе. Я же не робот! Это противоречит законам Европейского сообщества о гражданских правах! Это противоречит Трудовому кодексу с его восьмичасовым рабочим днем! Эй ты, бесчувственная карьеристка, думающая только о новых заработках, я постепенно превращаюсь в киборга, ты слышишь?
— Ты постепенно превращаешься в лентяя.
— Но-но-но! — шутливо грожу я. — Не очень-то зазнавайся! Вспомни, что это я пробил скидку в «Спорт-мастере», когда ты покупала себе двадцать пятый сноуборд, зайка!
— Ты, скотина, это еще долго будешь мне вспоминать? И не называй меня зайкой. Ты знаешь, я это ненавижу.
— Окей. Ты не оставляешь мне выбора. Что делать, если я обречен быть мистером-метеором! Ведь лучше меня это никто не сделает, не так ли?
— Удивительно, каким волшебным образом действует на тебя перспектива потери бабок…
— Дураку ясно. Постараюсь быть везде. I'm all over, baby. Давай дальше. Что там у нас со звонками?
— Подожди про звонки. У нас есть некоторые проблемы.
— У нас с тобой уже есть проблемы? — (Как это могло случиться, мы даже не спали вместе!)
— Да. Фотосессию мы подписали, прямо сказать, отвратительно.
— В каком смысле? Где мы ошиблись?
— Где? Да практически везде. С чего бы начать? — Вера закашлялась. — К примеру, коротко стриженный мальчик, которого ты назвал украинским дизайнером Шляхтичем, оказался совсем даже девочкой.
— Как понять?
— Так. При ближайшем рассмотрении это оказалась жена Лимонова.
— Вот подставила! — не выдерживаю я. — То есть немудрено и ошибиться. Сама виновата, если под мальчика постриглась.
— Андрюша, ни в чем она не виновата. Это ты меня втянул в эту авантюру. Кроме того…
— Так, погоди. А что же делать-то? — Я пытаюсь быстро сообразить, успею ли подскочить в офис до конца верстки.
— Да ничего, — устало вздыхает Вера, — я уже все сделала. Обратилась перед сдачей к девчонкам из рекламного, они исправили.
— Вера, да ты гений!
— Ты удостоил меня комплимента? Повтори еще раз, а то подумаю, что мне приснилось.
— ГЕНИЙ! — кричу я. — Разрулила все сходу!
— Это еще не все. Есть настоящая проблема.
— Ну что опять не так? — капризно спрашиваю я.
— На диктофоне нет интервью с Бухаровым, три раза проверяли.
— Как нет? — злюсь я. — Какого черта нет? Я три раза батарейки проверял! Меня кто-то подставил! Я… я устрою дикий скандал! Кое-кому не поздоровится!
— Наверное. Только по факту его нет.
— Свинство! — Я чувствую, как под ложечкой неприятно закололо. Так покалывает, когда тебе напоминают о просроченном долге, несданном вовремя материале или грядущем увольнении. В общем, попахивает написанием резюме. — Так, разберемся. Что там со звонками?
Верка монотонно перечисляет, кто звонил и чего от меня хотел, я просматриваю почту на mail.ru. Пролистывая «спам», просматривая рассылки новостей зарубежных он-лайн магазинов, в том числе «E- luxury», «Е-bay» и «Ferrari World», я время от времени отвечаю на ее реплики.
— Интервью с Тиньковым возможно через неделю, я звонила в его пиар-отдел.
— Да что ты!
— Звонил Глеб, спрашивал, что с колонкой, питерцы приглашали на вечеринку в «Гинзе»…
— Ага…
— Кудрявцев интересовался деньгами…
— Его всегда одно интересует, скажи, я в Париже.
— Он тоже. Пока еще…
— Да? Тогда скажи, в Лондоне.
— «Путь. ру» интересовался ресторанной колонкой, Крючковы приглашали на свадьбу…
Пока она называет имена и фамилии, я натыкаюсь на письмо от рекорд-менеджера из «Polygram», своего хорошего знакомого Пашки Алферова. Заголовок письма — «По поводу твоего диска». Я нажимаю «Открыть», и в это время Вера истерично визжит: — Ты там вообще слушаешь?!
От неожиданности я неловко дергаю свободной рукой и опрокидываю стакан с колой на клавиатуру. Через три секунды монитор гаснет…
— Черт! — кричу я в трубку. — Сволочь!
— Чего?
— Черт! Сволочь! Сволочь! Скотина!!
— «Андрей, ты совсем сдурел?
— Это я не тебе! — ору я. — Все, конец! Всему конец, все пропало!
Я продолжаю орать, выключаю компьютер и неистово тру клавиатуру полотенцем.
— Что случилось, чего ты орешь как бешеный?
— У меня… у меня технические неполадки! Это… у меня аврал! У меня кризис! Я тебе перезвоню!
— Ты можешь объяснить, что случилось?
— У МЕНЯ СЛОМАЛСЯ КОМПЬЮТЕР!
— Что?
— ВСЕ! Пока, я тебе наберу! Нет, набери мне сама через час. Лучше через два.
