вспыхивали электрические разряды. Омал увидел, как Бердо скользит по внезапно ставшей наклонной поверхности, высекая ранцем жизнеобеспечения искры. А затем и сам не смог устоять, повалился на неустойчивую плиту, покатился кубарем. Перед забралом шлема мелькнула снижающаяся «черепашка», Бастер, уцепившийся свободной рукой за край вздыбившейся плиты, и клешни… Новые клешни выдвигались из дыма.
Огневик вцепился в края запрокидывающегося плато и вернул его в горизонтальное положение. Владелец улетевшей яхты попытался представить себе мощь существа, способного предотвратить переворачивание каменного плота весом в миллионы тонн, и не смог. Воображение отказывало, но зато чувство благодарности не спасовало. Омал готов был расцеловать клешню живой горы. Правда, очень скоро он убедился, что оберонское чудовище заинтересовало не само по себе плато, а уцелевший пока «мародер» Рудной компании.
Омал встал, помог подняться Бердо.
– Пожалуй, я тогда на Гамильтон-канале слегка погорячился, – пробормотал авантюрист. – Только дьявол может застолбить здесь участок…
– Надо убираться отсюда, – отреагировал на это яхтовладелец.
И они побрели туда, где харвестер завис над плато, балансируя на струях реактивного выхлопа.
Грациозно для столь исполинского тела приплясывая на ногах-колоннах, огневик подкрадывался к обреченному «Марку Аврелию». Дым на мгновение развеялся, и Омал отчетливо разглядел, что двигательные отсеки корабля смяты, цилиндры циклотронов торчат, словно обломки костей при открытом переломе, и ядерное топливо сочится через многочисленные трещины. Единственное уцелевшее башенное орудие «мародера» слепо поводило стволом атомной пушки. Нацеливалось? Но зачем? В огневика промахнуться невозможно, он застит горизонт. На месте Ноусера Омал сейчас приказал бы открыть огонь.
Башня покрутилась-покрутилась и замерла. Позиционные огни каперского корабля потускнели. До Омала дошло, в чем причина: реакторы «Марка Аврелия», лишенные основного запаса топлива, резко снизили энергоподачу, а на аккумуляторах долго не продержишься. Тут не до стрельбы.
Огневик неумолимо, как судьба, пер на беззащитного «мародера», сотрясая базальтовое плато, расплескивая лужи магмы. Нервы у Омала не выдержали, и он заорал:
– Капитан Ноусер! Фрэнк! Срочно уходите!
В наушниках дико завыли и загавкали помехи. Яхтовладельцу почудилось, что он слышит адский хохот огневика.
– удут… якие шпаки… андова… ут… – донеслось из обреченного корабля.
Кто-то рванул Омала за плечо, он неуклюже обернулся. В забрале инсулитового шлема Бердо яростно кривлялось вулканическое пламя.
– Благодушный кретин! – прорвался голос авантюриста. – Я ору-ору, а он тут с Носатым калякает… Марш на «черепашку», если не хочешь здесь сдохнуть!
Он толкнул яхтовладельца в спину и показал направление. Харвестер казался совсем близко, но из-за искажений в щитке трудно было определить расстояние. Омал лишь заметил, что Бастер как ни в чем ни бывало шагает по направлению к спасительной машине. Делать нечего, он поплелся следом.
Плато колыхалось, точно плот на мертвой зыби, то и дело дорогу к спасению пересекали огнистые трещины, к счастью – не слишком широкие. То слева, то справа выплескивались фонтанчики магмы. Защитное покрытие скафандров дымилось. Омал видел впереди похожего на тлеющую головню бретёра. Что творилось за пределами прямой видимости, яхтовладелец не знал, да и не стремился узнать. Им овладевала апатия. Воли хватало только на то, чтобы механически переставлять ноги.
– Стоп, приехали! – прорычал где-то далеко позади Бердо.
Омал послушно остановился. Перед ним возвышалась посадочная опора «черепашки», рядом с которой маялся бретёр Джо Бастер: запястья у него были по-прежнему скованы браслетом Бердо.
Подошел авантюрист, скомандовал:
– Лезь наверх!
– Как? – поинтересовался Джо и показал скованные руки.
– Ма бахт, – пробурчал Бердо. Импровизированные наручники разомкнулись, потеряли жесткость и плавно перетекли на правое запястье хозяина.
– Скобы видите?
Яхтовладелец сделал над собой чудовищное усилие, вгляделся: действительно, скобы.
– Не вижу, – буркнул бретёр. – Ты мне все забрало изгадил, только под ноги и смотреть…
– Прямо перед тобой, дурень! – рявкнул Бердо. – Нащупай и дуй наверх! Там есть техплощадка, на ней можно удержаться, если харвестер стартует на малой тяге… Первым Джо, Омал вторым!
Омал его не слушал, его не интересовали подробности. Ухватиться рукой, подтянуться, закрепиться толстой подошвой, перехватить скобу второй рукой, подтянуться…
Он увидел перед собой ноги, потом пояс, потом грудь. Кто это? А-а, профессиональный дуэлянт в шкуре клерка! И вы здесь? Какими судьбами?..
Кто-то толкнул Омала снизу. Он автоматически поднял ногу, водрузил ее на площадке, окруженной невысокими поручнями. Сзади пыхтел Бердо.
– Ну, теперь держитесь, парни! – возвестил он.
Техническая площадка, на которой механики обычно устраивали перекуры, когда харвестер мирно почивал в ангаре, вздрогнула, едва не сбросив троих элизиумоискателей обратно на плато. Авантюрист навалился на яхтовладельца, который, в свою очередь, вдавил бретёра в узкую нишу между верхним цилиндром телескопической опоры и раструбом грунтозаборника. Омалу хотелось отпихнуть товарища, потому что тот становился все тяжелее и тяжелее, но не было сил. Потом на какое-то мгновение стало легко-легко, но в следующую секунду непомерная тяжесть вернулась. Теперь на Омала давил этот проклятый межпланетный бандит Бастер. Уж его-то хотелось отпихнуть так, чтобы летел, свистел и кувыркался, но опора под спиной яхтовладельца, которой послужил авантюрист Бердо, казалась слишком зыбкой.
Омала швырнуло опять на бретёра. Тяжесть не исчезла, но перестала быть чрезмерной.
– Ма бахт, – простонал в наушниках голос Артура. – Я думал, вы мне руки оторвете…
Жалобы его были прерваны бодрым голосом капитана Саймака:
– Артур, Омал, живы?
– Живы, – прошептал яхтовладелец.
– Молодцы, парни, – отозвался капитан. – Перебирайтесь на «Тувию». Начинаем погрузку добычи.
Последние впечатления о пребывании на Обероне слиплись в сознании Омала в разноцветную кашу. Он видел хрупкую, как елочная игрушка, «Тувию», что притулилась в ущелье, между мрачными отрогами одного из трех вулканических пиков. Он видел, как блестящий сегментированный хобот грузоподатчика жадно присосался к ее изящному корпусу. Он видел серовато-невзрачные самородки элизиума, что грохочущей струей сыпались в приемные бункеры трюма. Он видел – уже из иллюминатора своей каюты – разверзшуюся под брошенным харвестером пылающую бездну. И последним впечатлением Омала стало эпическое зрелище схватки двух огневиков, что топтались на обломках «Марка Аврелия», патетически вздымая к равнодушным небесам исполинские клешни.
Космическая яхта огибала Оберон по параболе, и вскоре базальтовое плато скрылось из глаз, словно было лишь заурядным островком среди беспредельных просторов Пламенного Океана.
Обратный обмен
1
Слухи распространяются со скоростью, превышающей световую.
Едва «Тувия» вышла на орбиту вокруг Титании, радиоэфир заполнился голосами. Коммивояжеры, торговые посредники и даже лунные девушки наперебой предлагали свои услуги. И откуда они только узнали, что трюмы утратившей золотой блеск космической яхты битком набиты драгоценным элизиумом? Молчали только аборигены, которые вряд ли умели пользоваться радиосвязью, и к тому же их интересовал не элизиум, а поваренная соль. Может быть, поэтому коренные обитатели Титании вызывали сейчас у Омала Мохо куда больше симпатии.
– Ма бахт, – пробормотал он, убавляя звук на радиоприемнике. – Дай им волю, они растащат нашу
