— С нами не обсуждалось. — Эльва стояла, скрестив руки на груди. — Это моя точка зрения.
Золотые и красные триконки медленно перемещались в воздухе. Система их казалась очень сложной, но это впечатление было обманчивым.
— Ростовщики? — спросил Том. — И товарные склады?
Чжунгуо жэнь, один из подчиненных Чжао-цзи, кивнул.
— Конечно, это не наши склады?
— Конечно, нет.
Вооруженное нападение, разумеется, несет с собой немалый риск. Но деньги были нужны для финансирования операций. Даже если всего несколько дворян, принадлежащих к «Лудус Витэ», вложат свои банковские сбережения, большие потоки денежных средств раньше или позже будут замечены и отслежены.
— Первый рейд должен стартовать. — К ним присоединился Вилкарзье.
— Гм… Спасибо, Цин.
Чжунгуо жэнь поклонился, поняв по интонации Тома, что может быть свободен.
— Там не должно быть большого количества средств обратной связи. Это, конечно, благодаря тебе. — Вилкарзье улыбнулся. — Хотя, поскольку ты здесь, мы скоро узнаем, засекли власти наши линии связи или нет.
— Лучше бы остаться незасеченными.
— Кто бы спорил!
— Я имею в виду — совсем невидимыми.
— Да. — Вилкарзье кивнул. — Эльва Штрелстхорм капает на меня, не так ли?
— Не понимаю, о чем ты.
Вилкарзье сделал вид, что разглядывает крошечный, размером с булавку для галстука, дисплей.
— Мы никогда раньше не выступали публично, — сказал он. — Но после Первой Забастовки наступит время обнародовать наши требования.
— Возможно, ты и прав. — Том не думал еще о столь далеком времени.
— Я прав несомненно. Кто сможет лучше лордов завоевать официальное признание? Лучше лордов, понимающих образ мышления благородных.
— Ты имеешь в виду меня и себя.
— Я вижу себя в роли твоего помощника, Том.
«Ну нет, — подумал Том. — Ты хочешь возвысить меня, чтобы потом, возвысившись вместе со мной, сесть на мое место».
Молодой чжунгуо жэнь по имени Цин что-то серьезно обсуждал с группой поддержки. Одобрительно потрепав кого-то по плечу, он направился к Тому и Вилкарзье.
— Спасибо тебе, Алексей! — Том старался, чтобы его голос звучал искренне.
«Ты меня свергнешь, — думал он. — Когда станешь влиятельной фигурой. И склонишь чашу весов в пользу своего руководства Советом Планирования».
— Пентомино Два и все три скиммера сообщили об успехе, — доложил подошедший Цин. — Потери минимальны.
«Но я не терял времени, — думал Том. — Я потратил его на подготовку к борьбе с тобой». Вслух же он сказал:
— Спасибо, Цин!
Вилкарзье пожал плечами:
— Мы будем воевать, Том. Я думал, ты понял это.
— Да, конечно. — Том пристально смотрел на дисплей-булавку, не видя ее. — Я понял это, когда мы только начинали.
Много ночей подряд Том просыпался от одного и того же кошмара: он куда-то бежал, перед его глазами медленно таяла объемная решетка, и хотя в этом не было ничего опасного, он продолжал бежать совсем по-другому: в панике мчался по гулким пустынным туннелям, будто черти гнались за ним по пятам.
Когда он бывал далеко от дома, в чужом владении, он расстилал на полу коврик и бегал на месте, а глаза его были устремлены в бесконечность.
Он путешествовал, сохраняя анонимность, по разным владениям, встречал сотни людей, временами теряя понимание того, где он в настоящий момент находится. При любой возможности он старался прислушиваться к рассказам самых разных людей. Он внимательно слушал розничного торговца, чья мать умерла от излечимой болезни только из-за того, что ему нечем было платить за лечение. Он уделял внимание сержанту, чья сестра была насильно угнана в свиту к Оракулу, и старым супругам, которые потеряли четырех сыновей во время голодных бунтов в Билкранице. Он понимал школьную учительницу, которая начинала плакать, рассказывая об условиях жизни своих учеников, и женщин со сжатыми кулаками и пылающим взором, когда они рассказывали о подавленных силой забастовках, о расстрелянных из гразеров семьях, о насильно введенных запретах на образование…
Уходя, Том оставлял копии своих стихов, призванных поднимать народ на восстание.
Жалкие потуги…
Был поздний вечер. Том сидел в кабинете своего дворца, когда пришла Эльва.
— Милорд! Похоже, вы не собираетесь на свадьбу? Брат Эльвы женился на своей девушке, с которой был обручен очень давно.
Впрочем, до этого Том даже и не знал, что у Эльвы есть брат…
На свадьбу следовало поехать, но было одно «но»: бракосочетание должно было состояться на Десятой страте владения леди Даринии.
А у Тома уже имелось одно приглашение, на которое он до сих пор так и не ответил: леди Сильвана устраивала очередную вечеринку. Приглашение было уже третьим по счету, и все законы вежливости требовали, чтобы Том принял его.
Что касается свадьбы, то она должна была состояться в том же день, что и вечеринка, только несколькими часами раньше…
И Том принял решение.
— Было бы странно, — сказал он, — никогда не побывать больше во владениях леди Даринии.
— Значит, едем на родину?
— Я думаю, да.
Том попросил Жака сопровождать его. Но Жак был слишком занят налоговой реформой и руководством комитетами — делами, которыми в других владениях обычно занимались лорды.
Стоило только заглянуть на склады и ознакомиться с распределением доходов, чтобы увидеть, как последователен и упорен Жак, исполняя вверенные ему обязанности. Если бы они не отчисляли средства в фонд организации «Лудус Витэ», владение уже в первый год могло бы получить потрясающие прибыли.
Два арахнаргоса, взятые напрокат у лорда Шинкенара, висели над внутренним двориком дворца Тома. Небольшие чемоданы уже были помещены в грузовой отсек грудного отдела.
— С шиком возвращаетесь на родину, милорд. — Жак пришел попрощаться с отъезжающими.
— Точно.
